«Религиозный элемент» в трудовых правоотношениях: особенности регулирования и защиты

Автор: Иванюк О. А.

«Религиозный элемент» в трудовых правоотношениях: особенности регулирования и защиты

Иванюк Оксана Александровна, e-mail: isidora@yandex.ru

юрист-аналитик, эксперт

Происходящие в настоящее время на основе общепризнанных принципов и норм международного права мировые интеграционные процессы обусловливают актуализацию проблемы гарантий защиты прав и свобод человека и гражданина и, в том числе, свободы совести и вероисповедания.

В постсоветской России происходит увеличение количества религиозных организаций, укрепление их имущественных прав и расширение возможностей для правомерной деятельности. Вместе с тем такие вызовы современности как экстремизм и религиозная нетерпимость предопределяют создание эффективных государственно­правовых механизмов противодействия различным негативным явлениям в сфере религиозных отношений.

В этих условиях немалую роль играет задача обеспечения трудовых прав работников религиозных учреждений, а также прав работников светских учреждений на свободу совести и вероисповедания.

Согласно ст. 3 Трудового кодекса Российской Федерацииa (далее – ТК РФ) никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие­либо преимущества независимо от отношения к религии и других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника. Данная правовая гарантия имеет важное практическое значение в связи с тем, что переосмысление принципов взаимоотношений государства и религиозных организаций приводит к постоянному возрастанию количества лиц, работающих в таких организацияхb. Сохранение этой тенденции предполагает в будущий период принятие новых правовых и управленческих решений, направленных на совершенствование системы взаимодействия свободы вероисповедания и трудовых прав граждан.

В российском законодательстве установлены особые правила в отношении регулирования труда работников религиозных организаций. Речь идет, в первую очередь, о ст. 24 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. № 125­ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»c (далее – Закон о свободе совести) и главе 54 ТК РФ. Особенность данных правил, по мнению специалистов, заключается в том, что они призваны примирить централизованное регулирование трудовых правоотношений и внутренние установления религиозных организаций, обеспечив при этом соблюдение принципа светскости государства и защиту свободы совести и вероисповеданияd. Действительно, жизнь верующих и клира в той или иной степени подчинена определенным каноническим установлениям, и основная задача государства в соответствующих отношениях заключается в обеспечении высокого уровня защищенности неотъемлемых прав и свобод человека, в том числе и права на труд.

В соответствии со ст. 24 Закона о свободе совести религиозные организации в соответствии со своими уставами вправе заключать трудовые договоры (контракты) с работниками. Условия труда и его оплата устанавливаются в соответствии с законодательством Российской Федерации трудовым договором (контрактом) между религиозной организацией (работодателем) и работником. При этом работники религиозных организаций, а также священнослужители подлежат социальному обеспечению, социальному страхованию и пенсионному обеспечению. В настоящее время положения рассматриваемой статьи Закона о свободе совести применяются в той мере, в которой они не противоречат ТК РФ.

В ТК РФ особенностям регулирования труда работников религиозных организаций посвящена специальная 54 глава. Так, согласно ст. 343 ТК РФ, права и обязанности сторон трудового договора определяются в трудовом договоре с учетом особенностей, установленных внутренними правилами религиозной организации, которые не должны противоречить Конституции Российской Федерации и законодательству.

В числе таких требований в литературе называется, например, наличие или отсутствие религиозных убеждений, принадлежность к религиозной организации, морально­этические требования и т. п.e Дополнительные канонические требования к занятию церковных должностей особенно строги в отношении священнослужителей. Следует отметить, что священнослужители, как правило, исходя из специфики церковных отношений, не рассматриваются в качестве наемных работников. Вместе с тем, как подчеркивают некоторые специалисты, вряд ли наличие трудового договора идет вразрез с вопросами веры, несмотря на определенную специфику условий такого трудового договораf.

В литературе также отмечается, что поскольку служение Церкви не является выполнением трудовой функции за плату, трудовую книжку священнику прихода оформлять не обязательно. При этом приход должен уплачивать за священника единый социальный налог, а его служение засчитывается в общий трудовой стаж, подтверждаемый указом вышестоящего духовного лица – епархиального архиерея, которому принадлежит право избрания и назначения священнослужителей.

На практике нередко возникают неясные вопросы при определении правовых оснований для предоставления священнослужителям государственных социальных гарантий. Так, приказ Минздравсоцразвития Российской Федерации от 24 ноября 2004 г. № 280 «Об утверждении разъяснения «О порядке включения в общий трудовой стаж периодов работы священнослужителей в религиозных организациях и участия в совершении религиозных обрядов»h разъясняет, что периоды работы священнослужителей в религиозных организациях и участия в совершении религиозных обрядов до вступления в силу Закона РСФСР от 25 октября 1990 г. № 267­1 «О свободе вероисповеданий»i засчитываются в общий трудовой стаж в случае подтверждения указанных периодов документами в общеустановленном порядке.

Государство защищает и права работников религиозных организаций на получение медицинской помощи. Так, в соответствии с Письмом ФФОМС от 30 августа 2000 г. № 4081/30­3/и «О медицинском страховании работников религиозных организаций», религиозные организации, в установленном порядке зарегистрированные как юридические лица, подлежат регистрации в территориальных фондах ОМС в качестве плательщиков страховых взносов на обязательное медицинское страхование.

При этом подчеркивается, что обязательное медицинское страхование граждан, работающих в религиозных организациях, проживающих на территории культовых зданий, а также священнослужителей должно осуществляться наравне с другими гражданами.

Особые правила в отношении регулирования труда клириков и иных работников религиозных организаций, а также их социальной защиты устанавливаются и самими религиозными организациями. Например, согласно п. 10 раздела II Временного положения о материальной и социальной поддержке священнослужителей, церковнослужителей и работников религиозных организаций Русской Православной Церкви, а также членов их семей, принятого 4 февраля 2011 года Архиерейским Собором Русской Православной Церквиk размер заработной платы работников, состоящих в трудовых отношениях с епархиями, приходами, включая работников, отвечающих за образовательную, социальную и молодежную деятельность епархии (прихода, благочиния), регентов, певцов, чтецов, псаломщиков, сотрудников бухгалтерии и т. д., должен быть определен в штатном расписании, исходя из реальной занятости работника, его квалификации и объема работы.

В любом случае размер такой заработной платы не должен быть ниже установленного минимального размера оплаты труда.

Следует отметить, что в религиозных организациях люди часто выполняют определенную деятельность без оформления трудовых отношений, на добровольной основе. Понимание природы отношений (трудовые они или строящиеся на добровольной безвозмездной основе) граждан с той или иной религиозной организацией важно и для установления оснований соответствующих налоговых и социальных выплат. Неясность в понимании данного вопроса на практике порождает судебные споры. Так, согласно постановлению ФАС Северо­Западного округа от 24 февраля 2011 г. по делу № А56­6745/2010 суд признал недействительным решение ИФНС в части доначисления религиозной организации налогов по общей системе налогообложения, поскольку инспекция не доказала нарушение организацией условий применения УСН: деятельность сотрудников и добровольцев осуществлялась на добровольной безвозмездной основе, а выплаты, произведенные организацией в пользу физических лиц, не обусловлены трудовыми отношениями.

По схожему вопросу постановлением ФАС Северо­Западного округа от 10 июня 2003 г. по делу № А56­40065/02 подтверждалась правомерность заключения суда первой инстанции о том, что суммы материальной помощи, выплаченные управленческим центром религиозной организации лицам, не состоявшим с организацией в трудовых или гражданско­правовых отношениях, не должны включаться в объект обложения единым социальным налогом.

Также в постановлении ФАС Северо­Западного округа от 10 августа 1998 г. № А56­7408/98l отмечалось, что судом первой инстанции установлено, а ответчиком не опровергнуто отсутствие трудовых отношений между истцом и председателем Прихода и казначеем, в связи с чем истец правомерно не начислял страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации.

Во взаимоотношениях людей, в том числе в трудовых правоотношениях с «религиозным элементом» неизбежны споры. При этом, как представляется, такие конфликты условно можно разделить на две основные категории:

споры работников (бывших работников) религиозных организаций с данными религиозными организациями по поводу нарушения их трудовых прав; споры работников светских учреждений в связи с нарушением их права на свободу совести и вероисповедания в процессе осуществления трудовой функции.

По ст. 348 ТК РФ индивидуальные трудовые споры, не урегулированные самостоятельно работником и религиозной организацией как работодателем, рассматриваются в суде. Причем, как отмечают специалисты, хотя в данной статье не упоминается возможность обращения за разрешением споров в комиссии по трудовым спорам и в профсоюзы, такая ситуация не исключена.

Случаи нарушения свободы совести и вероисповедания нередко становятся предметом рассмотрения Европейского Суда по правам человека (далее – ЕСПЧ). Например, по делу «Иванова (Ivanova) против Болгарии» (жалоба № 52435/99)n обжаловалось прекращение трудовых отношений, обусловленное религиозными взглядами заявительницы. Главный вопрос в деле заключался в том, вызвано ли увольнение заявительницы потребностью в изменении требований к должности, которую она занимала, как утверждает государство­ответчик, или, как считает заявительница, она была уволена из­за своих религиозных взглядов. ЕСПЧ пришел к выводу о том, что трудовые отношения заявительницы были действительно прекращены по причине ее религиозных взглядов и принадлежности к определенной религиозной группе, что было признано вмешательством властей в ее право на свободу религии в нарушение ст. 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

По двум другим объединенным для рассмотрения делам – «Обст (Obst) против Германии» (жалоба № 425/03) и «Шют (Schuth) против Германии» (жалоба № 1620/03)o, обжаловалось увольнение церковных служащих за супружескую неверность. По фактам увольнения заявители сначала возбудили разбирательства в национальных судах по трудовым делам, которые установили в последней инстанции, что увольнения являлись законными, а затем обратились за защитой своих прав в ЕСПЧ. В обоих делах ЕСПЧ рассматривал вопрос о том, обеспечивало ли заявителей достаточной защитой установленное судами по трудовым делам равновесие между правом на уважение личной жизни, гарантированным ст. 8 Конвенции, и правами, которыми пользовались мормонская и католическая церкви, в соответствии с Конвенцией, защищающей свободу религиозных общин от неоправданного вмешательства. По итогам рассмотрения обстоятельств данных дел, ЕСПЧ установил нарушение требований ст. 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В российской юридической практике также нередко встречаются конфликты по вопросам реализации свободы совести в процессе осуществления трудовой функции. Так, по материалам одного вызвавшего общественный резонанс случая, исповедующая ислам сотрудница вступила в спор с руководством на своей работе из­за желания носить в рабочее время хиджабp. Дирекция фирмы указала данной работнице на необходимость соблюдения установленных в организации норм одежды («белый верх, черный низ»), после чего та написала заявление об уходе. Работодатель по данному поводу пояснил, что согласно внутренним правилам все сотрудники должны придерживаться определенной формы одежды, иначе имиджу компании может быть нанесен ущерб.

Оценка данного случая юристами заключается в том, что форма одежды сотрудников регулируется правилами внутреннего распорядка компании, за нарушение которых может быть сделано замечание. Однако сотрудница решила не выполнять требований дирекции и по собственной воле написала заявление об уходе, что не является с ее стороны достаточным основанием для обращения за судебной защитой своих прав.

Действительно, в данном случае у работницы существовала обязанность подчиняться правилам внутреннего трудового распорядка фирмы, которые регулировали принятую на предприятии форму одежды. Нежелание подчиняться внутренним правилам, в том числе и продиктованное религиозными убеждениями, нельзя признать конструктивным основанием для последующего обжалования нарушения каких­либо прав.

По другому делу, в Староминском районном суде Краснодарского края в мае 2010 г. слушалось гражданское дело о восстановлении на работе уволенного директора районной школы за распространение брошюры, изданной под грифом Московской Патриархии «Молитвы нового времени», квалифицированного в качестве религиозного экстремизма. При этом, хотя впоследствии обвинение в экстремизме было снято, на работе учительница восстановлена не была.

Определенный общественный резонанс вызвало и увольнение с занимаемой должности специалиста по УЗИ, работавшего в Казанском училище олимпийского резерва, по просьбе родителей учащихся девушек­мусульманок, по мнению которых врач­мужчина не может осматривать женщин, так как это противоречит нормам шариата.

Данные случаи показывают всю сложность нахождения оптимальных путей урегулирования и разрешения возникающих конфликтов в отношениях с «религиозным элементом».

В трудовых правоотношениях регламентация вопросов религии, как показывает практика, нуждается в выработке особых подходов, обусловленных как спецификой правил самой церковной жизни и реализации свободы совести и вероисповедания, так и трудностью в поиске баланса интересов государства и верующих граждан.