Вернуть долги поможет информация

Максим Богомолов
Коммерческими спорами сегодня никого не удивишь: каждый день арбитражные суды рассматривают огромное количество дел о неисполнении обязательств по договорам, неплатежеспособности компаний, банкротствах предприятий. Как избежать разногласий в бизнесе, обезопасить фирму от непорядочных партнеров и несостоятельных клиентов, фальшивых договоров и рейдеров, рассказывает директор юридической компании ООО «ЮСБ Консалтинг», генеральный директор компании «ЮСБ Коллектор» (Красноярск) Максим Богомолов.

Корр.: Какие споры чаще всего поступают в Вашу компанию?

— Честно говоря, все подряд. Дела о рейдерских захватах, например, активно пошли в период кризиса, когда стал ощущаться дефицит денег. Даже москвичи забредают в регион, чтобы что-то переделить, что-то хапнуть, что-то вынести. Достаточно много стало корпоративных споров межу акционерами, учредителями, участниками, собственниками и топ-менеджерами. Это дележ компаний, выкидывание каких-то участников из управленческого состава. Таких споров у нас довольно много. Часто бизнесмены судятся с государственными органами, с налоговой инспекцией например. Сейчас, кстати, суды стали более лояльны к предпринимателям в спорах с налоговой. А раньше бизнесменам было сложно доказать отсутствие своей вины. Есть споры и с муниципалитетами. Они обострились после вступления в силу закона о льготной приватизации недвижимого имущества, который позволил предпринимателям, арендующим более трех лет муниципальные помещения, выкупать их. Начался не то чтобы произвол, но, скажем так, не всегда адекватное толкование закона муниципальными органами власти. По закону власти на местах должны составлять списки имущества, которое подлежит приватизации, направлять его предпринимателям, предлагать выкупить. Они же это условие не выполняют. У предпринимателей тоже есть право заявить о желании приобрести помещение. При этом муниципалитет, госорган обязан рассмотреть заявление и направить бизнесмену проект договора, условия покупки недвижимости. В районах же, когда предприниматели заявляли о желании выкупить то или иное помещение, власти отвечали отказом. У нас есть несколько споров о выкупе земли. Бизнесмены хотят приобрести землю, а муниципалитеты выставляют им нереальные условия.

Поступают и дела о взыскании долгов, много разных споров между бизнесменами. Традиционно много споров в строительной отрасли, когда заказчик и подрядчик не могут нормально разойтись. Заказчик, например, считает, что работа не выполнена качественно, а подрядчик, наоборот, что имеет право на деньги. Такие дела поступали к нам и до кризиса, и в кризис. В кризис эти споры даже обострились: строители стали биться за каждую копейку. Зато сейчас спала волна социальных споров. Например, в последнее время к нам не обращаются обманутые дольщики.

Корр.: Приведите примеры наиболее интересных дел. Давайте их обсудим?

— Часть дел еще не завершена, поэтому говорить о них рано. Не буду упоминать здесь и названия компаний, интересы которых мы представляли в суде. Предприниматели в большинстве своем не хотят, чтобы о них говорили публично, особенно о том, что они где-то с кем-то судятся. Недавно завершилось интересное дело об экспортной выручке за поставку леса в Китай. Высший арбитражный суд вынес решение в пользу наших клиентов.

Суть такова: законом предусмотрен очень жесткий перечень документов по экспортным сделкам. Налоговая инспекция часто этим пользуется и, даже если название документа немного не совпадает, отказывает в экспорте на НДС. Мы доказали, что любыми документами можно подтверждать право на экспорт. И это логично, ведь трудно объяснить международному партнеру, что наша налоговая не принимает от него бумаги. Нельзя ведь сказать ему: «Давай-ка все исправь у себя. В соответствии с нашим законодательством сделаем». Там же свои законы, свои названия документов, которые по сути и содержанию соответствуют нашим. И налоговая не должна к ним придираться. Вообще, споры с налоговой обычно достаточно сложные.

Интересные дела о рейдерских захватах сейчас в процессе. Участвуем в нескольких банкротствах как представители и кредиторов, и должников.

Интересное дело было с администрацией одного из районов Красноярского края. На основании нескольких законов власти заявили, что скважина километровой глубины с чистейшей родниковой водой никому не принадлежит и поэтому переходит в их собственность. Хотя у скважины был добросовестный пользователь, который ухаживал за ней, качал питьевую воду. В 90-е годы госпредприятие передало эту скважину в пользование, но право собственности не было оформлено. И закон гласит, что никому не принадлежащее недвижимое имущество, находящееся на территории района, переходит к муниципалитету. Мы доказали, что скважина не принадлежит муниципалитету, администрации района. Это был очень сложный спор, дошел до кассации. Длился полтора года.

Также у нас был случай, когда два собственника компании не могли договориться о долях. Один необоснованно претендовал на большую долю, хотя не вкладывал в развитие бизнеса. И хотя было несколько правовых инструментов, чтобы выкинуть этого недобросовестного участника, другой участник пошел по лояльному пути, отдав партнеру большие ресурсы, недвижимость, откупился таким образом.

Здесь, кстати, можно говорить о классической ошибке корпоративных отношений, когда власть в компании делится 50 на 50. Это патовая ситуация. Пока собственники — друзья, такие отношения приемлемы. Но одна сторона всегда больше вкладывает в развитие компании, больше заинтересована в бизнесе. Соответственно, она и должна получать больше. Но при отношениях 50 на 50 это невозможно, она не может принимать стратегические решения. А если два собственника еще и поругались, то дело может дойти до корпоративного шантажа, когда один говорит, что не отдаст акции, например. Собственники не могут договориться — гибнет предприятие, гибнет бизнес. Ничего хорошего в этом нет. Совет один: если сначала были паритетные отношения, то впоследствии необходимо регулярно договариваться об изменении долей, потому что потом этот вопрос будет решить практически невозможно.

Еще одна классическая ошибка корпоративных отношений, когда власть в компании зиждется на доверии. Например, когда фирмой владеет семейная пара, муж и жена. Муж — руководитель и основное действующее лицо компании, но у него только 30-процентная доля. Просто супруги так решили. При этом он работает, поднимает предприятие, приобретает недвижимость. А жена, владея 70-процентной долей, не вмешивается в дела фирмы. Но вдруг случился развод, а тут еще кризис, денег нет. Женщина сняла бывшего мужа с директорского кресла и отняла весь бизнес. Это поучительный случай. Всегда нужно заботиться о своей доле в компании. Если вы вкладываете больше, понимаете это, то и ваша доля должна быть адекватна усилиям. Ведь со временем, когда вы уже не будете нужны как управленец, инвестор, никто эту долю не отдаст. Нужно договариваться именно в тот момент, когда ты нужен компании, твои усилия нужны компании, говорить, что готов, например, работать топ-менеджером, директором, но хочу иметь такую-то долю. Когда человек ничего не вкладывал в развитие компании, а получает долю в ней и затем весь бизнес, за счет того что был чьим-то супругом или супругой, это своего рода рейдерство.

И третья ошибка корпоративных отношений, когда власть в компании основана на близких, дружественных отношениях. Здесь тоже имеет место некое доверие. Например, женщине в развитии бизнеса, сети продуктовых розничных магазинов, на стартовом этапе помог товарищ из столицы. Он дал ей денег и убедил в том, что этот бизнес ему не нужен, он просто ей поможет. Она при этом 90% доли компании отдала ему. И хотя фирма была зарегистрирована на этого товарища, женщина работала, зарабатывала имидж на рынке. Когда недвижимость выкупали по 152 закону о приватизации, товарищ из столицы нарисовался, снял ее с директорского кресла и решил продать недвижимость, чтобы таким образом подзаработать. Вообще, распределение долей в ООО у нас, как правило, понятийное и не соответствует реальным вкладам учредителей. Люди думают, что разберутся по понятиям. И когда появляется, что делить, по понятиям не получается, а по закону выходит несправедливо. Приходят к нам и говорят: «Как же так. Я вложил в этот бизнес столько денег, усилий, а сейчас остаюсь ни с чем». Так кто же заставлял вас так оформлять документы.

Корр.: Какие типичные ошибки совершают компании при заключении договоров?

— Не выясняют ни полномочия лиц, заключающих контракты, ни статус фирм, с которыми подписывают соглашения. Налоговые органы, например, отказывают компаниям в учете НДС, налога на прибыль и многие бизнесмены сейчас просто лишились этих денег, в силу того что непонятно с кем заключили договор и непонятно кто подписал документ. Налоговая запрашивает информацию, а компания не может дать конкретный ответ. Но НДС только одна сторона медали. Другая — когда выясняется, что сделку заключили, что-то приобрели, а договор подписало неуполномоченное лицо. Такая сделка может быть признана недействительной. Хотя проверить, уполномочено ли лицо, элементарно. Нужно просто взять выписку из государственного реестра в налоговой, запросить устав, протокол о назначении директора. На сбор документов уйдет немного времени — два–три дня. Зато это обезопасит сделку. Лицом, которое подписывает договор, может быть сам директор.

Тогда проверяем, тот ли это директор. Если не сам директор ставит свою подпись, то должна быть доверенность за подписью и печатью организации. Однако при заключении сделок часто нет никаких доверенностей, протоколов, ни тем более уставов, которые никто не берет. А в уставах, кстати, может быть прописано, что у директоров компаний ограниченные полномочия, когда они не могут заключать сделки. Крупная сделка на самом деле сложный вопрос. Ведь если нет согласия учредителей на такую сделку, то ее тоже можно признать недействительной.

Еще одна ошибка в том, что сами договоры составляются примитивно: «Куплю — продам». Без порядка приемки или других условий, которые могут повлиять на итог сделки. Если для вас важно, что вы приобретаете, какую работу, услугу, товар, то необходимо обозначать все детали в договоре. Однако к деталям часто относятся поверхностно и потом что-либо доказать в суде очень сложно. То есть страдает качество самих договоров. К нам обращаются представители малого и среднего бизнеса, которые считают, что договор просто бумажка для бухгалтерии, которая не имеет большого значения. Более важными для них являются устные соглашения: сели — договорились, а на бумаге обозначили самое основное по типовой форме. Иногда к нам обращаются за написанием договора и очень удивляются нашим расценкам. Но они того стоят, ведь необходимо написать настоящий договор, все учесть, все условия, а не вытащить типовую форму из «Консультанта» и внести реквизиты заказчика. В основном договоры так и составляются по типовым формам, которые на самом деле не отражают реальных условий. То есть бизнесмены неправильно составляют договоры, считая, что это формальность. Также многое зависит от конкретного вида договора. Бывает и такое, что в документе небольшим шрифтом в самом углу написаны неприемлемые пункты, а вы этого не заметили. Здесь расчет на невнимательность партнера и потом несогласие с этим пунктом трудно оспорить в суде, ведь документ подписан. Нельзя сказать, что я этого не заметил. Здесь можно говорить о том, что данный пункт соглашения по содержанию не соответствует закону и не может быть однозначно истолкован. Наше законодательство гласит, что если договор толкуется неоднозначно, значит, его не существует. То есть если можно и так и так понять, то судьи, как правило, признают такие соглашения недействительными.

Корр.: Возврат долгов. Возможно ли юридически обезопасить себя? Как надежней взыскать?

— Обезопасить себя юридически, конечно, можно, но не на 100%. Прежде всего, стоит внимательно относиться к документам. Яркий пример в этом вопросе — банки. То, что делают они при выдаче кредитов, стоит делать каждому предпринимателю, чтобы обезопасить себя от неплатежей. Всегда должен быть очень качественный договор, наличие какого-то обеспечения, кроме неустойки, так как это самая слабая обеспечительная мера. Ведь когда бизнесмены обращаются в суды, последние часто используют 333 статью Гражданского кодекса, которая позволяет им по собственной инициативе снижать штрафные санкции. Суд может значительно уменьшить штраф до суммы, которая несоразмерна с нарушением обязательства. И уменьшение это доходит до неразумного, обычно до ставки рефинансирования. Например, я торгую какими-то товарами, допустим алкогольной продукцией. Беру кредит в банке под 18% годовых. Закупаю у поставщика продукцию и затем перепродаю ее. В договорах, соответственно, ставлю пени — 0,1% в день за несвоевременные платежи. Происходит нарушение условий договора, я обращаюсь в суд. А суд обязывает нарушителя отдать мне некоторую сумму, включая ставку рефинансирования. Но ведь я взял кредит по 18%, а мне возвращают только 8%. В такой ситуации получается, что недобросовестный партнер фактически воспользовался моим кредитом на льготных условиях. Ведь ни один банк сегодня не даст деньги под 8 или 10% годовых. Поэтому нужно обеспечивать возврат долгов и другими способами: залогом недвижимости, автомобилей, другого ликвидного имущества, которое можно потом выгодно продать.

Еще один способ — поручительство. Предпринимателям я бы посоветовал банковскую гарантию, если речь идет о больших суммах. Почему-то редко используется аккредитивная форма, хотя она, на мой взгляд, очень удачна. Например, договариваются две стороны, одна говорит, что поставит второй мебель. Вторая говорит, что не желает платить за товар вперед, боится, что сроки поставки будут просрочены. Тогда получатель кладет деньги на аккредитив в банк. А банк выдает эти деньги только в том случае, если поставщик принесет ему накладные от получателя, оформленные счета-фактуры, то есть все те документы, которые свидетельствуют об исполнении обязательства. Здесь получается, что деньги лежат, но поставщик получит их только тогда, когда выполнит все условия договора. Это очень удобная форма, позволяющая обезопасить бизнес от неплатежей. Если в договоре прописана отсрочка платежа, нужно более массивно использовать систему залога, поручительства.

Что касается взысканий, то здесь можно говорить о коллекшене. Коллектор работает на всех стадиях: досудебной, судебной и на стадии исполнительного производства. Обычно коллекторская фирма ставит на поток работу по взысканию долгов. Чаще всего, когда в дело включается коллектор, речь идет о бесспорности долга. Юристы занимаются работой по взысканию долга тогда, когда вторая сторона оспаривает его наличие, то есть когда имеется спор. А коллектор — когда спора нет, просто должник не платит. Я делю коллекшн на два вида, направления: банковский — это обслуживание банков, которым люди должны в основном по потребительским кредитам, и корпоративный, когда одно юрлицо должно другому. Если мы говорим про последний вид, то успех взыскания здесь зависит оттого, какая информация есть у кредитора к должнику. Именно от наличия информации зависит, сумеешь ты возвратить долг или нет. Ведь очень часто люди начинают взаимодействовать, не зная о кредиторе ничего. Даже элементарно, не открывают Интернет и не смотрят, что там о компании написано. Хотя там, возможно, на 20–30 страницах написано, что компания ненадежная.
Итак, сначала коллекторы собирают информацию: где находится компания, что она делает, умерла — не умерла, каким бизнесом занимается. Зачастую собственник, похоронивший одну компанию, открывает другую, с тем же возможно названием, но в другом регионе. Понятно, что он где-то есть и где-то ведет свой бизнес. Мы эту информацию собираем в больших количествах. Для чего? Основной смысл коллекторства в том, чтобы найти болевые точки, которые заставят должника заплатить. Ему будет выгодно и интересно заплатить, даже если его компания, например, умерла, обанкротилась.

Корр.: Но если он не желает платить?..

— Например, один издательский дом заказал печать своего журнала в типографии с условным названием «Алые паруса», а та попросила аванс и исчезла, не выполнив своих обязательств. А ведь типография — это дорогостоящее оборудование, печатные станки, люди, которые вложились в оборудование и не хотят, чтобы оно простаивало. Мы собрали информацию, нашли некую новую компанию. Фактически это тоже была типография и называлась она уже Издательский дом «Алые паруса». Мы собрали информацию о директоре, собственнике этой компании и выяснили, что он просто перепрофилировался для работы на государственные нужны. Небольшие заказчики, как обратившийся к нам обманутый, стали ему неинтересны. Мы встретились с директором и объяснили ему, что он, конечно, интересный и умный, но новый покупатель в виде государства узнает (а мы можем публично афишировать) о том, что есть долг, что имеет место мошенничество, что будет возбуждено несколько уголовных дел. Конечно, мы не знаем, как поведет себя заказчик, но, возможно, ты лишишься лакомого куска в виде госзаказа. На следующий день владелец типографии отдал полумиллионный долг. Хотя до этого не возвращал полгода.

Корр.: Получается, что коллекторы используют некоторые элементы шантажа?

— Я бы не назвал это шантажом. Шантаж — это когда ты пытаешься распространить что-то компрометирующее, недостоверное, какую-то информацию, полученную незаконным путем. В Уголовном кодексе, кстати, есть определение шантажа. Здесь мы говорим о том, что можем рассказать правдивую, реальную историю. Если человек так себя ведет, то мы хотим предупредить предпринимателей, заказчиков, что они тоже могут стать жертвами мошенничества. В чем здесь шантаж? Мы имеем право раскрыть такую информацию.

Корр.: Шантаж — это когда тебе говорят: «Если не сделаешь, как хотим мы, мы сделаем так, что тебе будет хуже».

— Тогда любые переговоры, даже на этапе заключения сделки, можно признать шантажом. «Если ты нам не продашь этот товар, мы купим его у других», — это тоже своего рода шантаж. Завершая сказанное, отмечу, что нужно найти болевую точку, своего рода ахиллесову пяту, то, чего человек боится, тогда можно вернуть долг. Например, кто-то боится пойти в суд, кто-то — штрафов, кто-то — пострадавшего имиджа. Нет предпринимателей, которые совсем ничего не боятся. Вернее, конечно, есть такие, но у них страх вынесен из сферы предпринимательства, он может быть связан с семьей, к примеру. Понятно, что коллекторы работают в рамках закона.

Корр.: Говорят, что больше всего боится тот, кого больше всего боятся.

— Я слышал эту мысль, но проверить ее в жизни пока не приходилось. Хотя наверняка она имеет место быть, ведь если предприниматели боятся налоговой, то и налоговая боится неплатежей с их стороны. Возвращаясь к сказанному, отмечу, что при взыскании долга 30–40% успеха зависит оттого, какой информацией о недобросовестном партнере вы владеете. Этим и занимаются коллекторы: собирают информацию и пытаются подобрать ключик к должнику. Если говорить о юридических моментах, то на досудебной стадии коллекторы проводят переговоры с должниками. И совсем не обязательно, что это плечистые, наголобритые ребята. Хотя к каждому должнику подход индивидуальный: кого-то стимулируют вернуть долг такие ребята, а для кого-то они будут неубедительны. Вообще, коллекторы у нас интеллигентные молодые люди, они много общаются с должниками, сотрудничают с судами, приставами. Еще раз подчеркну, что обезопасить себя от невозврата долгов можно, собрав качественную информацию о партнере до заключения с ним сделки. Необходимо выяснить, как долго фирма существует, какие у нее планы на будущее. Ведь если у компании один маленький кабинет, арендованный под офис, стол, телефон и больше ничего, и там сидит молодой парень и обещает свернуть горы, то стоит задуматься о заключении сделки. Здесь возможен обман, надо быть более предусмотрительным. Почему бизнесмены не учитывают эти простые моменты? Все просто: бизнес стал слишком глобален, быстротечен. Чтобы реально заработать, надо реагировать и действовать очень быстро. В этой спешке предприниматели не учитывают все нюансы, не прорабатывают договоры, не собирают информацию. Крупные компании могут себе позволить потратить время, а мелкие говорят, что им некогда заниматься такими вопросами. Тогда их обойдут конкуренты. Поэтому и рискуют, не собирают информацию, не проверяют, надежный партнер или нет.

Корр.: Саморегулируемые организации. Оцените законодательство о СРО. Есть ли судебная, досудебная практика?
— У нас пока немного примеров таких организаций: оценщики, аудиторы, арбитражные управляющие и строители. Четыре вида СРО, и у каждой свой закон. В какой-то степени такие СРО отличаются друг от друга, в чем-то похожи. Есть закон о СРО, но есть и специальные законы. Сейчас некоторые обиженные строители, которых не включили в СРО, обращаются к нам за помощью. Вообще, у строителей образование таких организаций продвигается тяжело, некачественно, переход этот сумбурный. У нас в регионе есть строительная СРО, в которую вошли крупные игроки, а те, которые не вошли, попытались организовать свои, альтернативные СРО, но в основном безуспешно, поскольку не смогли набрать нужного количества участников. К тому же в СРО зачастую очень жесткие условия для входящих. Основная проблема — страшно большие взносы и высокие требования к строительным компаниям: опыт на рынке, квалификация сотрудников и другие. У разных СРО свои требования. Например, если у истоков строительной СРО стоят монстры, крупные компании, то они и выставляют требования, невыполнимые для мелких фирм. Таким образом, небольшие компании не могут вступить в СРО и теряют рынок, не могут осуществлять больше строительную деятельность и их доля отходит крупным игрокам, включенным в СРО. Процесс формирования СРО будет идти еще года два, когда уйдут более слабые компания, появятся другие, которые зарегистрируют. Есть негласная информация о том, что в России останется не более 10 СРО. Это очень мало, получится перегиб в сторону крупных организаций-монополистов, будет передел рынка. Другой вопрос, плох или хорош закон с правовой точки зрения. Идея сама по себе интересная. Но в нашей стране она как всегда реализуется не так, как хотелось бы. Остаются те проблемы, от которых хотели уйти, излишний контроль со стороны государства, коррупция и другие.

Корр.: Как противостоять рейдерству? Что Вы думаете о проекте внесения изменений в закон 159 УК РФ? На рассмотрении Правительства РФ находится закононопроект по антирейдерству, пожалуйста, прокомментируйте его.

— Существует очень много разных форм рейдерства. Нет, наверное, универсального инструмента, как ему противостоять. Один из основных элементов любого рейдерства — информация. Именно утечка той или иной информации обычно первый шаг к рейдерскому захвату. Если нет в свободном доступе внутренней информации, компания более-менее защищена. Следует внимательно относиться к всем участникам общества, не привлекать ни при каких условиях номинальных акционеров. То есть доля и вклад акционеров должны быть адекватны друг другу. Если этого нет, возможен рейдерский захват. Захват может произойти и вследствие некачественного составления документов: уставов, дополнительных протоколов. Через слабые места компании, например ее долги. Есть группы юристов, которые находят и скупают долги госпредприятий, доводят потом до банкротства и разворовывают эти предприятия. Можно получить доступ к имуществу любой коммерческой организации, если там не следят за количеством и качеством своих кредиторов. Любое рейдерство — это использование слабого места компании для получения контроля, в том числе над имуществом.

В проекте закона хотелось бы прокомментировать два основных момента. Первый, когда преступники представляют те или иные документы в налоговую инспекцию. Документы о том, что они новые собственники и директора предприятия, причем бумаги явно сфальсифицированы. Ранее за это можно было привлечь по статье «Мошенничество» и новый пункт в антирейдерском законодательстве фактически ничего не даст. Ведь преступники не регистрируют предприятия на себя. Не говорят: «Я и Вася Иванов теперь новые собственники завода». Никто так не поступает, а делают так: находят, допустим, Петю Петрова, который лежит под забором или вообще не существует, делают собственником. Хотя он об этом и знать не знает. Кого привлекать к ответственности? Этого бомжа? Статья говорит, что именно его надо взять и посадить, а он и будет рад. Статья не дает возможности наказать всю группу лиц и самое главное — заказчика преступления. Получается, что тот, кому выгоден был рейдерский захват, останется ненаказанным. На мой взгляд, эта статья будет не очень действенна.

Второй момент в законопроекте — защита от искажения результатов голосования, проведения собраний, подписания всех протоколов. Тут тоже можно взять подставное лицо и избежать ответственности. Однако такие нарушения чаще всего совершаются реальными людьми. Действительно, оспариваются протоколы, подписанные настоящим директором, который говорит, что, да, было собрание и такие-то результаты голосования. Но никого на этом собрании на самом деле не было, и все бумаги не соответствуют действительности. Этот пункт закона увеличит шансы привлечь таких деятелей к ответственности. Но здесь должен быть расширенный состав субъектов преступления до тех, кому выгодно нарушение закона. Важно понять, кто в результате голосования получил основную прибыль, бонусы. Именно его надо привлекать к ответственности.

Нина Лебедевич