Алексей Тимофеев
Председатель Правления Национальной ассоциации участников фондового рынка
Корр.: «Доверяй, но проверяй» — гласит старая русская пословица. Насколько сегодня государство готово доверять рынку?
— Хороший вопрос. Возможно, он спровоцирован ощущением, что государство не вполне готово доверять бизнесу. Такое ощущение возникает оттого, что при решении задач экономического развития государство стремится больше полагаться на государственные или квазигосударственные структуры. В результате, хотя без них и не обойтись вовсе, развитие государственных и квазигосударственных институтов происходит за счет развития институтов рыночных. Более верным и с долгосрочной, и с институциональной точки зрения было бы создание основы для развития именно рыночных институтов, чтобы они смогли продолжить решение задач экономического развития.
Корр.: Что же в данный момент получается на практике?
— А на практике начинает преобладать административный нажим, угнетающий развитие рынка. Рыночные институты в результате этого лишаются возможности оказать реальное содействие развитию экономики, их упрекают в безразличии, социальной безответственности, в неспособности к самостоятельному развитию без государственной поддержки. И государству приходится все больше и больше опираться на свои, государственные институты. Это замкнутый круг.
Корр.: В чем суть саморегулируемых организаций на фондовом рынке?
— Ответ на этот вопрос содержится в их названии. Саморегулируемые организации предназначены для регулирования участниками рынка самих себя. Их еще иногда называют частными регуляторами, чтобы отличить от государственных регуляторов. Это институты, создающие регулирование, в котором заинтересован сам рынок. Тем не менее это регулирование опирается на государственное регулирование и является более жестким или дополнительным к нему. Грань между государственным и саморегулированием не всегда очевидна. Если государственное регулирование оказывается чрезмерным, места для саморегулирования просто не остается. И наоборот. Саморегулирование развивается активней, когда государственное ограничивается наиболее важными вопросами, отдавая детали регулирования СРО. В России на законодательном уровне предусмотрена самая продвинутая модель саморегулирования. Первые российские СРО появились именно на фондовом рынке, однако эта модель саморегулирования носит незавершенный характер.
Корр.: Почему, на Ваш взгляд?
— Эффективность саморегулирования зависит от наличия у СРО действенных инструментов влияния на своих членов. А если членство в СРО является добровольным, компания может не вступать в нее, чтобы избежать дополнительного или более строгого регулирования. Членство в СРО поддерживается исходя из соображений репутации, но регулирование такой организацией своих членов носит уже значительно более мягкий характер. В настоящее время регулятор фондового рынка, ФСФР России, разработала проект закона о пруденциальном надзоре, который предусматривает введение обязательного членства в СРО для компаний, оказывающих услуги розничным инвесторам. Одновременно с этим предполагается создание при СРО компенсационного фонда, из которого в случае банкротства компании будут выплачиваться компенсации ее розничным клиентам. Если это будет реализовано, модель саморегулирования в России приобретет законченный вид и станет новым этапом в развитии системы регулирования и надзора.
Уже сейчас СРО проводят стандартизацию деятельности своих членов, осуществляют надзор, проверяя соблюдение требований нормативных актов, и таким образом усиливают надзорные возможности государственного регулятора.
СРО уже являются частью регулятивной надзорной системы на фондовом рынке в России. Другое дело, что им нужны более действенные инструменты влияния на своих членов, для того чтобы их деятельность стала более эффективной.
Корр.: Какую цель преследовало государство и что саморегулирование дает государству?
— Саморегулирование дает государству возможность сконцентрироваться на ключевых вопросах деятельности индустрии. Нет необходимости в распылении — в этом главное достоинство саморегулирования. СРО ближе к бизнесу, лучше понимают происходящие в нем процессы, в большей, чем государство, степени способны к адаптации: их правила обычно более гибкие, чем те, которые устанавливает государство. При этом СРО не меньше государства заинтересованы в развитии рынка, в том числе в том, чтобы клиенты профессиональных участников рынка ценных бумаг чувствовали себя комфортно. И, может, даже сильнее, чем государство, стремятся к обеспечению защиты их интересов. В результате государственное регулирование дополняется саморегулированием, а государственные органы и СРО образуют единую систему регулирования и надзора.
Корр.: Применялся ли западный опыт при создании Вашей СРО? Все ли работает в России?
— Закон «О рынке ценных бумаг», регулирующий нашу деятельность, был разработан на основе американского опыта. Поэтому саморегулируемые организации на финансовом рынке построены по американской модели. Кстати, определенный период членство в них было обязательным, и тогда они в большей мере этой модели соответствовали. В США есть саморегулиремая организация FINRA, которая является одной из самых сильных СРО в мире и выполняет значительную часть регуляторных задач на американском рынке. Существование таких организаций является достоинством американского рынка, потому что обеспечивает необходимое сочетание государственного и саморегулирования. А главное достоинство такого сочетания — это гибкость регулирования, являющаяся ключевым условием развития финансового рынка как чрезвычайно динамичного и творческого. FINRA была создана в результате слияния NASDа и регуляторного департамента Нью-Йоркской фондовой биржи. По существу, это результат демьючилизации бирж и выделения из них элементов саморегулирования. Мировые биржи постепенно перестают быть саморегулируемыми организациями, отдавая это на аутсортинг. Но взаимодействие между биржами и СРО должно быть чрезвычайно тесным. Именно поэтому в конце прошлого года НАУФОР заключила единое соглашение с двумя ведущими российскими биржами, ММВБ и РТС, и другой СРО, Национальной фондовой ассоциацией, о взаимодействии и обмене информацией. Взаимодействие будет касаться ключевых для этого этапа развития финансового рынка вопросов управления рисками, оценки финансовой стабильности участников рынка и стандартизации деятельности. Подобное взаимодействие развивается сейчас и в США, и в других странах, где существуют СРО.
Корр.: Если сравнивать российскую практику с американской, западной, в чем разница, в чем плюсы и минусы?
— Это сложный вопрос, каждая страна выбирает модель регулирования, соответствующую ее правовой системе и традициям.
Но тем не менее система регулирования и надзора должна быть подчинена задачам, которые стоят перед рынком. В развитии рынка есть разные этапы, на каждом из которых представление о системе может быть разным. Я полагаю, что сегодня для российского рынка чрезвычайно важна мобилизация всех регулятивных возможностей и при этом сохранение и даже усиление гибкости регулирования. Это поиск правильного сочетания государственного и саморегулирования. Должна быть создана конкуренция регулятивным системам, которые сложатся в других странах в результате влияния финансового кризиса. Мнение об ужесточении государственного регулирования как реакции на последствия кризиса финансового рынка неоднозначно. Споры по этому поводу продолжаются. Ситуация в России, где регулирование носит противоречивый характер — местами чрезмерно, местами вообще отсутствует, — позволяет людям, обсуждающим эту тему, часто манипулировать фактами. Я думаю, что правильным решением для России была бы политика light-touch регулирования, то есть политика «легкого прикосновения». Она противоречит российской традиции, но могла бы сейчас стать для России более актуальной, чем политика «закручивания гаек».
Корр.: Ваша СРО была первой на фондовом рынке в РФ, расскажите о целях и задачах этой организации. Какие цели Вы преследовали как бизнес-единица?
— Мы не бизнес-единица. Мы не являемся коммерческой организацией, и цели у нас не коммерческие. Задачи СРО предусмотрены законом «О рынке ценных бумаг», и мы эти функции выполняем. Устанавливаем дополнительные к предусмотренным государственными нормативными актами требования к деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг и контролируем их соблюдение. Проводим проверки, плановые и внеплановые, на основании жалоб. При НАУФОР функционирует Третейский суд. Не менее половины его решений принимаются в пользу клиентов. При НАУФОР работает дисциплинарная комиссия, которая в случае выявления нарушений в работе компаний наказывает за эти нарушения. Есть несколько функций, которые мы реализуем как вспомогательные. Например, проводим аттестацию специалистов рынка ценных бумаг, занимаемся связанной с этим образовательной деятельностью.
Корр.: Вы упомянули о проверках. Как часто Вы выполняете свои надзорные функции и каким образом это происходит?
— В прошлом году мы провели 68 собственных проверок деятельности компаний на фондовом рынке и участвовали в 61 проверке совместно с ФСФР России. Итого 129 проверок с нашим участием за год.
Корр.: Какие рекомендации Вы могли бы дать Вашим коллегам?
— Я думаю, что модель СРО специфична для каждой отрасли. В этом смысле попытка создать общий закон о СРО является слегка идеалистической, хотя, надо признать, довольно успешной. Например, если в отрасли несколько СРО — это совсем другая система, чем в том случае если она единственная на этом рынке. Это создает новые вызовы — вызовы регуляторного арбитража, то есть регулятивной конкуренции, причем не в сторону ужесточения, и если не удается добиться согласования и высокой степени взаимодействия всех СРО, как это сделали мы с НФА, это скорее недостаток, чем преимущество.
Корр.: Мировой опыт показывает, что будущее за СРО, но как гласит пословица: «Что русскому хорошо — то немцу смерть». Приживется ли мировая практика в России?
— Кстати, в Германии нет СРО. Российский опыт продемонстрировал, что СРО могут работать эффективно. Но для нашей страны сама идея саморегулирования — большой вызов с точки зрения традиций, с точки зрения идеологии. Однако если мы заинтересованы в развитии рынка, той отрасли, которой нужно обеспечить высокую степень гибкости регулирования, высокую степень доверия индустрии к регулятивной политике, то одним из инструментов выстраивания такой регулятивной системы являются СРО.
Корр.: Что бы Вы изменили в законодательстве, в системе фондового рынка, что мешает работать?
— Чтобы СРО эффективно осуществляли свою деятельность, нужно, чтобы они опирались на обязательное членство для тех компаний, в отношении которых эта деятельность необходима. Я уже упомянул о законопроекте, который в настоящее время рассматривается в Правительстве РФ. Я думаю, что это послужит развитию саморегулирования на финансовом рынке России, а стало быть, обеспечит большую эффективность всей регулятивной и надзорной политики.