И ГРЯНУЛ ГРОМ (уроки экономического кризиса)
И. Шевченко, д. э. н. АНХ при Правительстве РФ; ведущий эксперт по финансам журнала управление персоналом
По мере того как обжигающее дыхание мирового экономического кризиса всё более явственно стало ощущаться в России, всё чаще люди стали задавать вопрос: «Что же всё-таки происходит? Как долго будут продолжаться кризисные явления, и в чем главная причина всё более возрастающих хозяйственных затруднений?».
Сводки новостей постоянно твердят о том, какой компании не хватило денег, и кому эти самые недостающие деньги государство выделит в первую очередь. Таким образом, даже при поверхностном взгляде на происходящее видно, что главной причиной являются деньги. Как показал проведенный мной анализ, ключевым звеном надвигающейся экономической бури является изменившаяся роль денег в современной экономике.
Будучи продуктом общественного сознания, деньги не могут существовать вне общества. Развитие денежной управляющей системы формирует особую, искусственную среду обитания человека, в которой ценностью обладает только то, что может быть выражено в деньгах.
Потребление отрывается от рациональных потребностей человека и обретает статусный характер. Покупка дорогих вещей как средство общественного признания индивида, способствует развитию взглядов на получение денег любой ценой, в том числе и криминальным путем.
Отрывая человека из природной среды, деньги провоцируют его физическую и моральную деградацию. Если на протяжении веков деньги выступали как общественное отношение людей, которое можно представить схемой человек — деньги — человек, в современном обществе человек уже выступает лишь в качестве опосредующего звена денежного отношения: деньги — человек — деньги, превращается во временную форму денег. Раньше деньги создавал человек, общество, теперь деньги создают и общество, и человека. Общество атомизируется, распадаясь на взаимодействующих с деньгами индивидов.
Проблемы Человека стали его индивидуальными, а не социальными проблемами, и ответственность за их решение уже несет он сам и его деньги, но не общество.
Незаметно для людей царство высвобождающегося из оков необходимости Человека, превратилось в царство высвобождающихся из оков Денег. Они и только они стали окончательной целью движения общества. Раньше общественная жизнь регламентировалась моралью и традицией, закрепленными законом, сейчас регламентация определяется, прежде всего, движением денег, оберегаемым законом. Главным определением человека становятся его деньги. Человек может быть любым, но с деньгами. Уже запущен маховик самоусиления жажды денег, когда они из простого средства обмена превращаются в цель человеческого бытия, определяя и структуру человеческих потребностей и возможности их удовлетворения. Формируется особый тип псевдорелигиозного сознания понуждающий человека поклоняться деньгам. Из культа денег раннего капиталистического общества сформировалась мировая религия денег, регламентирующая как поведение отдельного индивида, так и общества в целом. Деньги превратились в особый саморганизующийся и саморазвивающийся процесс.
Обладание деньгами создает иллюзию управляемого и счастливого будущего, при этом упускается из вида, что деньги по своей природе лишь одна из разновидностей субъективной оценки, реализуемой посредством общественного договора. Субъективная природа денег сообщает им неустойчивый характер: ежесекундные колебания валютных курсов, обесценивание денег во время войн и кризисов наглядное тому подтверждение.
Обретение деньгами свойства всемогущей субстанции усиливает неопределенность будущего и риски уже самой человеческой цивилизации. Деньги делают поведение человека все менее адекватным: ради денег человек готов голодать, не заводить детей, мириться с ухудшением экологии, рисковать жизнью и развязывать войны. Созданная человеком информация — деньги становится его господином и палачом.
Нестабильность динамики капиталистической системы хозяйства перечеркнула оптимистические оценки экспертов, уверявших, что благодаря неведомым мне исключительным свойствам Россия окажется в стороне от мировых проблем, явив себя эдакой
«тихой гаванью», предметом зависти и вожделения мирового капитала.
Успешный бизнес, эффективное использование ресурсов в рыночной экономике означают прежде всего умение мгновенно воспользоваться условиями неэквивалентного обмена. Когда речь идет о сравнительно коротких временных промежутках, такого рода навыки позволяют заключать выгодные сделки и получать прибыль. В данном ракурсе обособленный капитал предстает чрезвычайно рациональным механизмом использования ресурсов, мониторинг которого осуществляется посредством системы бюджетного управления и анализа финансовых отчетов. Однако когда анализ выходит за рамки календарного года, капитал начинает стремительно обретать фиктивные черты — разработка стратегии управления капиталом требует анализа рыночной оценки капитала, а она оказывается во власти биржевых игроков, долгосрочные планы нуждаются в оценке макроэкономического окружения предприятия, а оно в последние десятилетия демонстрирует возрастающую нестабильность, когда периоды стабилизации и процветания, неожиданно сменяются биржевыми коррекциями, расшатывающими не только основы мировой финансовой системы, но и ограничивающие возможности расширения деловой активности в реальном секторе экономики.
Те искажения и диспропорции, которые служат питательной почвой проявления предпринимательской смекалки в краткосрочной перспективе, по мере развития капитала как планетарного феномена обретают зловещие черты фиктивной экономики, оторванной от реальности и во все большей степени от природных законов. Когда товары и услуги навязываются потребителю, искаженное сознание которого порождает в свою очередь ложные представления о востребованности используемых материальных благ. Управление экономикой начинает трансформироваться в значительной мере психологическую науку, а бизнес превращается из деятельности по удовлетворению человеческих потребностей в деятельность по удовлетворению человеческих прихотей.
Я далек от того чтобы обличать и давать моральные оценки происходящего, но должен констатировать, что сложившаяся система современного хозяйства самой своей природой обречена на возрастающую нестабильность, и попытки изменить ситуацию с помощью манипуляций денежными знаками, весьма похожи на тушение пожара керосином. В настоящее время мы имеем дело с проявлением сразу четырех вложенных друг в друга наподобие матрешки кризисов.
Первый и самый опасный кризис, это кризис человека как биологического вида, когда в угоду им же изобретенной информации — деньгам, происходит последовательное уничтожение самих физических условий существования нашей цивилизации. Данный кризис начался не вчера, и закончится не завтра — его продолжительность измеряется десятилетиями. Протяженный во времени характер антропологического кризиса позволяет игнорировать нависшую опасность подавляющему большинству людей, а отчаянные акции «зеленых», пытающихся любой ценой привлечь внимание общества к этому вопросу, воспринимаются не более как экстравагантные выходки изнывающих от скуки интеллектуалов.
Второй кризис является производным от первого — это кризис американской модели управления мировой экономикой. Сама логика бесконечного расширенного воспроизводства денег, обретающих форму капитала, неизбежно ведет к размыванию национальных границ и формированию мировой системы управления. Волею судеб (и в значительной части экономических законов) управляющий центр нашей цивилизации после второй мировой войны оказался в Соединенных Штатах Америки. Однако эта страна оказалась абсолютно не готова к новой исторической миссии.
Эксперты отмечают, что с 1950 года США жили за счёт внешнеторгового дефицита и печатали деньги . Искусство жить в долг достигло столь впечатляющих результатов, что уже сегодня все создаваемые за год американские активы не могут обеспечить эмитируемые за это же время новые долги, и по оценке М.Л. Хазина, при сохранении сложившихся тенденций скоро для их обеспечения не хватит и мировых активов.
Созданная на основе эмиссии долларов и долларовых долгов финансовая пирамида в принципе не может быть устойчивой, и уже с 2000 года мы наблюдаемый постепенный процесс её разрушения.
Поскольку долларовая пирамида является глобальной конструкцией, в данный процесс в той или иной мере оказались втянуты практически все страны мира, включая разумеется и Россию: достаточно вспомнить, что значительная часть национальных золотовалютных резервов, инвестирована в казначейские обязательства США. При этом возникает своеобразный эффект круговой поруки — когда все понимают пагубность сложившейся ситуации, но всеми силами пытаются сохранить сложившееся статус-кво.
Вопрос только на сколь продолжительное время этих сил должно хватить?
Судя по планам встречи расширенной восьмерки ведущих стран мира в ноябре этого года ресурсы для решения этой проблемы будут задействованы немалые, и России в очередной раз будет делегирована «почетная» роль спасителя мира. Однако поскольку экономические законы никто не отменял, такого рода меры способны лишь отсрочить крах американской финансовой системы и управляемого ей мирового хозяйства.
Третий кризис, являющийся производным от кризиса американизированной мировой экономики, является кризис на фондовом рынке, спровоцированный крахом крупнейших ипотечных компаний в США. Механизм этого явления чрезвычайно прост. Эмитированные избыточные доллары обменивались на акции крупнейших компаний мира, в результате граждане и компании США стали крупнейшим собственником, сосредоточившим в своих руках более 50% акционерного капитала планеты. Спрос на акции обусловил рост котировок, и участники рынка покупали акции просто потому что они росли в цене вчера, и была надежда, что так будет происходить и завтра. Возникла иллюзия, что покупка акций является делом надежным и выгодным, а соображения по поводу неизбежной цикличности рынка и как следствие возможности ценовой коррекции отступили на второй план.
Акции стали приобретаться на заемные деньги и приниматься в качестве залогового обеспечения во все более возрастающих масштабах. Лихорадка наживы захватила даже пенсионные фонды, которые владеют акциями на сумму 13,92 трлн дол., что составляет 60% их активов . Уверенный рост курсовой стоимости акций создавал иллюзию богатства, провоцируя своих владельцев на большее личное потребление материальных благ. Ситуация подстегивалась удешевлением и усилением доступности кредита.
Рост цен на недвижимость, увеличение продаж домов в США сделало ценные бумаги ипотечных компаний весьма желанным финансовым инструментом для крупнейших биржевых игроков.Однако по своей природе фондовый рынок является весьма неустойчивым экономическим феноменом. Когда перекормленная кредитами американская экономика стала демонстрировать инфляционные ожидания, Федеральная Резервная Система США стала повышать процентные ставки, надеясь, что это спасет экономику от перегрева. Поскольку значительная часть домовладений была приобретена на условиях ипотечного кредита, рост ставки ссудного процента оказался слишком тяжелой ношей для миллионов заемщиков.
Ситуацию усугубило негативное воздействие роста процентной ставки на оцененность капитальных активов, в том числе недвижимости и ценных бумагах. Падение цен на дома оказалось стремительным, и для многих американцев оказалось более выгодным отказаться от заложенного банку дома, чем продолжать выплачивать ипотечные платежи.
Явление приобрело столь массовый характер, что крупнейшие американские ипотечные компании оказались на грани банкротства, а вместе с ними и инвестировавшие в ипотечный бизнес банки. Для того чтобы расплатиться с долгами началась распродажа акций, ранее приобретенных американскими инвесторами по всему миру, что вызвало обвал котировок на крупнейших биржах мира, в том числе и на российских РТС и ММВБ.
Некоторое время казалось, что ценовая коррекция эфемерного акционерного капитала не затронет основ реального сектора экономики, и лишь остудит эйфорию спекулянтов. Однако это предположение оказалось слишком оптимистичным: началась четвертая
форма кризиса — кризис национальной экономики. Оказалось, что рынок акций оказывает куда более значительное влияние, чем предполагалось, а проблемы на российском рынке акций были лишь начальным, опережающим сигналом разворачивающейся драмы.
Во-первых, треть выданных российским предприятиям кредитов была получена у зарубежных банков, и трудности в американской банковской системе привели к удорожанию обслуживания долговых обязательств и снижению возможностей получения новых кредитов. Во-вторых, часть российских банков занималось незатейливым, но достаточно выгодным бизнесом — одалживая кредиты у американских банков, они перепродавали их российским предприятиям по более высокой процентной ставке. Затруднения американских банков в этой связи ухудшили возможности российских банков по кредитованию российских же предприятий.
Пагубную роль сыграло и заимствование российскими банками западно-европейской концепции универсального банка, который сочетает в себе функции платежной системы, сберегательного банка частных вкладчиков, кредитора предприятий и биржевого игрока. Совмещение в одном финансовом институте видов деятельности со столь различными рисками возможно лишь в условиях работы в небольшой стране со стабильной экономикой. Как только универсальный банк начинает вести операции на мировом финансовом рынке или в условиях большой страны, становится прогнозируемой ситуация, когда высокорискованный сегмент биржевых операций в случае резкого изменения коньюнктуры (что весьма характерно валютных рынков и для рынка акций) может оказать весьма пагубное воздействие на финансовое положение всего банка.
Ухудшение ситуации на российском рынке акций тут же отразилось на отечественных банках активно участвующих в биржевой игре, денежные ресурсы, уничтоженные стремительным падением котировок либо привели банки к состоянию банкротства либо заставили искать пути компенсации понесенных потерь путем удорожания предоставляемого предприятиям кредита.
Однако трансляция мирового финансового кризиса посредством российских банков в реальный сектор, является далеко не единственной причиной усиления кризиса национальной экономики. Налоговый пресс, дискриминация на международных рынках, стремительное старение производственных мощностей стали причиной того, что наиболее выгодным занятием в России стала добыча и экспорт сырьевых товаров. В условиях естественной ограниченности мировых природных ресурсов и наращивания долларовой денежной массы цена таких ресурсов многократно выросла, что создало на некоторое время крайне благоприятные условия для развития отечественной экономики.
При этом товарные активы стали широко использоваться в биржевых спекуляциях, и оказавшись переоцененными, начали ценовую коррекцию, усилившуюся вследствие удорожания заемных финансовых ресурсов и замедления роста всей мировой экономики. Экспортная направленность хозяйства России сделала нашу страну крайне уязвимой от колебаний котировок на энергоносители и металлы, и наметившийся тренд снижения мировых цен на сырьё неизбежно окажет негативное влияние на реальный сектор национальной экономики.
Сложность структуры разворачивающегося кризиса, представляющего комбинацию антропологического кризиса, кризиса мировой экономической системы, кризиса мирового рынка акций и кризиса национальной экономики является далеко не единственной причиной трудностей экономического прогноза дальнейшего развития событий. Помимо неумолимого действия экономических законов в реальной экономике огромное значение имеет влияние экономической политики проводимой государством. Разумная политика позволяет смягчить последствия кризиса, бездумное копирование зарубежного опыта — усугубить.
Однако в кризисе есть и положительный момент. Разворачивающиеся в мире события всё более наглядно показывают, что эпоха вранья движется к своему логическому концу, и игры в финансовые фантики не могут заменить необходимость разработки осмысленной стратегии государственного управления национальными ресурсами одинаково удаленной как от разрушающейся модели рыночного либерализма, так и от абсолютно себя дискредитировавшей коммунистической квази-религии. Кризис заставляет освободиться от иллюзий и подругому взглянуть на природу вещей, вынуждая людей быть честнее и рациональнее, он закладывает основу их будущих успехов.