ДОВЕРИЕ НЕЛЬЗЯ КУПИТЬ
АНДРЕЙ ВОЛКОВ, ректор,Московская школа управления «СКОЛКОВО»
На Западе практикуется дружба выпускников в различных форматах, например, некоторые предпочитают брать к себе на работу по возможности выпускников тех же вузов, бизнес-школ, в которых они сами обучались. Плохо ли это? А в России?
— У меня самое положительное отношение к этому явлению, потому что за ним стоит доверие. В бизнесе помимо профессиональных навыков, знаний, мастерства есть незримая часть, которую очень сложно измерить и протестировать, но которая может быть более важной, чем все вышеперечисленное, а на ней может быть основана масса вещей делового оборота — это доверие. Доверие нельзя купить. Оно возникает между людьми в процессе вместе прожитых ситуаций. Чем сложнее и жестче эти ситуации, тем крепче доверие.
Образование, настоящее элитное образование — это тоже довольно стрессовая ситуация. Люди, которые прожили вместе 2 года в Гарварде, вместе прошли через множество, пусть мелких, но стрессовых ситуаций. И логично, что те, кто начинает собирать команду, в первую очередь думают о своих сокурсниках — им нужны люди, которым они могут доверять.
На Западе очень развиты клубы выпускников бизнес-школ, эта традиция насчитывает уже более 100 лет. У нас же эта традиция только складывается, потому что вся история бизнес-образования в России насчитывает не более 20 лет. Например, у «СКОЛКОВО» тоже уже есть свой клуб выпускников, хотя мы и существуем всего 2,5 года. Более 500 человек прошли обучение по нашим программам Executive Education. И неважно, что кто-то из них проучился с нами всего 2 дня, — он наш выпускник, он с нами пообщался. Между этими людьми возникает круг доверия.
Практика приглашения бывших однокурсников в партнеры по бизнесу очень прогрессивна и полезна. Нам еще нужно немало двигаться по этому пути.
Существует и обратная сторона медали. Так же, как и работа с родственниками, работа с друзьями имеет свои сложности. Например, когда созданная команда недостаточно эффективна, встает вопрос «Кто виноват?» и вместе с ним необходимость внесения существенных изменений в работу команды, в том числе увольнения. Если у человека есть воля, здравый смысл и культура, он может перешагнуть через это и сказать: «Мы с тобой друзья, но твои профессиональные навыки недостаточны для этой работы. Давай с тобой расстанемся, но по возможности останемся друзьями». У некоторых хватает культуры именно так поступать.
Как бы то ни было, я убежден, что положительные стороны этого вопроса значимее, чем негативные.
Предательство в бизнесе — что это? Был ли у вас подобный опыт?
— Кто-то сказал, что человек характеризуется тремя вещами: он жаден, труслив и похотлив. Чтобы преодолеть эти базовые характеристики, нам нужна вся наша культура.
Если снять с нас все культурные оболочки — мораль, воспитание родителей, церковь, то останутся только базовые животные характеристики. В этом смысле предательство — это когда человек перешагивает через культуру.
Как правило, жадность или трусость являются подлинными источниками предательства. Под предательством я понимаю сознательное и продуманное нарушение кодекса взаимоотношений. Несомненно, меня тоже предавали.
Кризис — все больше компаний ощущают его приближение, кто-то уже испытывает затруднения.
Ваше отношение, прогнозы?
— Я не макроэкономист, могу ошибаться, но думаю, что кризис продлится от года до двух. Это не значит, что после начнется стремительный подъем. Например, Япония не может выйти из затяжной рецессии уже больше десятилетия.
Тем не менее у любого кризиса, несомненно, есть своя положительная сторона. На сегодняшний день у нас существует масса производств, которые позволяли себе оставаться неэффективными и неконкурентоспособными. Эта неэффективность нивелировалась хорошей конъюнктурой нефтяного рынка. Сейчас кризис заставит размышлять всех руководителей как в общественном, так и в корпоративном секторе. Весь управленческий класс должен поумнеть, вся страна должна поумнеть.
Хотя, конечно, кризис сдержит выполнение ряда планов, которые были поставлены. Наша страна прошла через годы перестройки, пережила тяжелейший кризис 1998 г. Мы проходим кризис чуть ли не каждое десятилетие. В этом смысле наша страна закаленнее, чем другие страны. И поскольку у нас не такая сильная экономика, как у других, мы должны учиться быстрее, работать больше.
Аутсорсинг — часть компаний активно переходят на него. Ваша оценка эффективности? Разумно ли это? А в условиях кризиса?
— Стратегически это абсолютно правильно и эффективно, потому что как люди или как организации мы всегда хороши в чем-то одном, что-то мы делаем так себе, а еще в чем-то мы плохи. В этом смысле аутсорсинг — вынесение ряда работ вне организации — правильная стратегия, которая успешно применяется уже во всем развитом мире и активно используется и в нашей стране.
Наоборот — это натуральное хозяйство: сам сталь лью, сам кур развожу и пищу готовлю. Конечно, всему можно научиться, но история доказывает, что тренд в обратном.
Вся сложность заключается в том, чтобы понять, на чем именно концентрируется ваша компания, а что нужно передать внешним провайдерам, которые лучше и эффективнее, чем вы сами, справится с выполнением определенного типа работ. Здесь, конечно, встает вопрос качества предоставляемых аутсорсерами услуг. Аутсорсинг в России будет развиваться в той степени, в какой более прозрачным будет становиться рынок таких сложных товаров и услуг, как здравоохранение, социальное обеспечение, образование.
Использование аутсорсинга должно привести к росту экономической эффективности компаний в среднесрочной перспективе — произведение большего с меньшими затратами. Сейчас, в условиях кризиса, менеджмент компаний должен особенно тщательно пересмотреть всю систему управления и принять соответствующие решения, чтобы добиться эффективности. Кризис уже привел к тому, что падает продуктивность — это происходит в металлургии, где сокращаются объемы производств, в нефтегазовой промышленности, в других отраслях. В связи с этим изменения, направленные на повышение именно эффективности, абсолютно необходимы.
Давно замечено, что чем хуже ситуация, тем лучше производственный процесс. Наоборот, когда есть много денег, когда есть доступ к дешевым кредитам, когда в экономике все хорошо, эффективность падает.
Бытует мнение, что в бизнес-школах в условиях кризиса набор не падает, а растет. Так ли это?
— Это действительно так. Во время кризиса у многих освобождается время, которое раньше полностью уходило на работу. Умные люди, имеющие запас средств, решают, куда его потратить: пролежать на пляже, прогулять, купить недвижимость или вложить в себя и подготовиться к новому этапу, когда экономика вновь начнет расти. В этом смысле они закладывают фундамент для будущего роста. Поэтому в отношении спроса на академические программы МВА действует обратная зависимость: чем хуже ситуация в экономике, тем больше идут учиться, и наоборот.
Другой сектор бизнес-образования связан с услугами под конкретную компанию, конкретный проект — речь идет о сегменте executive education. Этот сектор в условиях кризиса будет падать, потому что компании будут сокращать издержки, в том числе на обучение.
Сейчас перед желающими учиться становится выбор — поступать в российскую или западную бизнес-школу. В чем разница?
— Нужно решить, какой масштаб затрат и усилий вы готовы вложить в свое образование, зачем вам это надо. Если вам нужен диплом МВА лишь для строчки в резюме, то, пожалуй, не стоит тратить много усилий и денег на его получение. Если вы ставите перед собой задачу собственного развития, то выбор школы зависит от того, какие именно знания вы хотите получить и где собираетесь работать. Если вы хотите продолжить карьеру на Западе, то я рекомендовал бы ехать туда учиться. Если вы хотите работать на рынке с большей непредсказуемостью, риском, но и большей доходностью, типа Индии, Китая, России, то учиться лучше в этих странах. Мы позиционируем нашу школу как школу для людей, которые будут работать в среде с большей неопределенностью, большим риском, большим предпринимательским духом. Это определенная философия, видение, и мы ищем таких студентов, которые их разделят с нами.Но это не значит, что одни школы хорошие, другие — плохие.
Каковы перспективы у бизнес-образования в России?
— Когда обсуждаешь вопросы российского образования в целом и бизнес-образования в частности, кризисом можно пренебречь. Кризис будет длиться 2 года, а чтобы нашему бизнес-образованию встать на ноги, нужно лет 30. Потенциально у бизнес-образования в России отличные перспективы. Сейчас этот сектор еще очень мал и, по моим оценкам, должен вырасти раз в 10. Нам нужно в десятки раз больше реальных менеджеров — сильных управленцев, готовых принимать решения и брать на себя ответственность за результат, а не просто людей с записью «менеджер» в дипломе о первом высшем образовании. Это не имеет к менеджменту никакого отношения.
Конечно, рост бизнес-образования не произойдет одномоментно. Требуется лидер, который соберет участников этого рынка вокруг себя — лицо бизнес-образования. Требуется хорошая коммуникация и договоренность о стандартах качества между руководителями бизнес-школ. Государство не гарантирует качество обучения в бизнес-школе: качественное бизнес-образование — это не задача государства. Оно нужно людям, которые готовы платить за себя, готовы инвестировать в свое развитие. В такой ситуации должно быть корпоративное соглашение по поводу качества образовательной среды.
Что ваши выпускники говорят о кризисе?
— Существует общая точка зрения о том, что рано или поздно кризис должен был произойти, потому что мировой рынок был устроен непрозрачно и даже нечестно. Все понимают, что сегодняшняя ситуация не разрешится через два-три месяца. Будет трудно, но большинство людей готовы к трудностям, никто не паникует. Все думают о том, как работать в новых условиях.
Женщины в бизнесе уже ни у кого не вызывают удивления, но существуют ли особенности подхода при ведении дел с ними?
— Поймал себя на мысли, что не дифференцирую женщин и мужчин по отношению к делу и к работе. Наоборот, очень приятно, когда есть люди с другой точкой зрения, другим взглядом. Для принятия решений в командной работе наличие женщин обогащает дискуссию и видение. Умная женщина никогда не принесет чисто женские манеры, женские черты в дело. Так же, как и мужчинам странно себя вести, как будто одни мужчины на белом свете. Думаю, что команды выигрывают оттого, что имеют в своем составе и одних, и других.
Расскажите о себе.
— Я никогда не думал, что буду заниматься образованием. Когда-то эта сфера меня вообще не интересовала. Совершенно случайно 18 лет назад, когда я был сотрудником НИИ атомных реакторов и готовился к экспедиции на Эверест, я взял годичный отпуск. Это совпало перестройкой и последовавшими реформами, наши исследования перестали финансировать. После возвращения меня пригласили руководителем кафедры ИТ в только что созданном маленьком учебном заведении. Сначала я рассматривал эту работу просто как возможность дополнительного заработка, а потом увлекся. С тех пор уже 18 лет я увлеченно занимаюсь образованием.