Собирался украсть $ 100 000 000, и его за это уволили...

Сергей Пронин, генеральный директор консалтинговой компании «ТАРЕСС», главный консультант по бизнесу

Учитывая Ваш прошлый опыт работы, было бы интересно узнать, как же проверять топ­менеджеров на предмет воровства?

— Если освещать данную тему, я бы обратился не только к предыдущему опыту в налоговой полиции — это было достаточно давно. Уже более 12 лет я занимаюсь консалтингом по налоговым проблемам в сфере взыскания долгов и смежных областях. И этот опыт, на самом деле, даже больше и актуальней, чем тот, что я приобрел во время службы в налоговой.

Жизнь идет, приемы правонарушителей совершенствуются, да и поколение уже другое. Когда мы начинали работать в налоговой полиции, предпринимателями были люди из советских времен. Они оканчивали советские вузы, имели большой жизненный и трудовой опыт, опять­таки советский. И приемы воровства тоже были в основном советские. В первую очередь занимались хищением имущества. Это был очень распространенный прием, потому что в советское время деньги своровать со счета в банке было практически невозможно. Государство контролировало банки, а потому самое простое — своровать со склада.

Когда я проводил свою первую проверку совместно с налоговой инспекцией, пол­отдела очень долго смеялась над одним делом, суть которого заключалась в том, как получить страховое возмещение и не платить налоги. Товар в процессе переезда со склада в офис попал под дождь (это были сигареты), намок и пришел в негодность. Когда стали вникать в ситуацию, оказалось, что офис от склада находился в 20 метрах. Как при переезде на 20 метров вся машина товара могла промокнуть и все сигареты прийти в негодность — неизвестно.

Машину сигарет просто списали. Грубо говоря, продали за нал, а товар как бы исчез. То есть в те времена были достаточно примитивные подходы к воровству. Естественно, это делали не менеджеры рядового звена, а руководители. Потому что списать машину сигарет даже сейчас не так­то просто, а особенно в те времена, когда импортные сигареты были у нас в большом дефиците и стоили они достаточно дорого. Словом, люди, чтобы не платить налог, якобы их «замочили» и «утилизовали».

С тех пор приемы менеджерской преступности, конечно, менялись. И, знаете, я бы сказал так: никогда они особым интеллектом не отличались. Вернее, были интеллектуальные схемы, но они, как правило, оставались штучными и не тиражировались. Тиражировались схемы понятные, весьма простые, и эти люди мне напоминали рыбу, которая идет на нерест, совершенно не понимая, зачем она это делает. Например, была в свое время схема уклонения от уплаты налогов на приобретение транспортных средств. Сейчас такого налога нет, а раньше, если юридическое лицо покупало автомобиль, должно было уплатить налог. При этом физические лица данного налога не платили. Понятное дело, что автомобиль покупается на компанию, потому что если эти деньги отдать физическому лицу, то получается — надо заплатить страховые пенсионные взносы, подоходный налог, а это невыгодно. Вот почему обычно фирма заключала договор с автосалоном на приобретение нескольких автомобилей и направляла туда деньги. Далее фирма присылала письмо с просьбой оформить автомобили не на организацию, а на конкретных людей. Конечно же, налог уже не платился. Ситуацию мы раскрыли, и в течение нескольких лет налоговые инспекции в Москве перевыполняли планы по этому налогу. Они просто посылали в автосалоны запросы на информацию о платежах, о плательщиках и о том, на кого машины были оформлены. Автосалоны все присылали, и доначислялись огромные налоги. Такая схема действовала пару лет, потом прекратила свое существование, а затем уж и налог отменили.

Беловоротничковая преступность, я бы сказал, менеджерская, постепенно развивается. Меняются налоги, меняются пути их обхода. Когда на «левые» пути находятся свои контрмеры, всегда появляются новые контрприемы на те контрмеры, которые были приняты правоохранительными и фискальными органами.

На определенном этапе возникла достаточно тривиальная схема с «помойками». «Помойка» — это когда регистрируется компания, которая принимает безнал, но не платит налоги. С нее снимаются наличные, затем они расходятся «по рукам». В просторечии это называется «помойкой». Первоначально «помойки» образовывались путем кражи или утери паспортов. На человека по украденному или утерянному паспорту регистрировали и запускали фирму. Иногда паспорта люди теряли и по своей воле: за определенную сумму. С этим научились бороться и моментально, как только появлялись непонятные платежи, запрашивали базу данных (многие граждане действительно обращались в милицию в связи с утерей паспорта).

В наши дни эта форма мошенничества прогрессирует: развился целый класс лжеруководителей­лжеучредителей. Сейчас ужесточили контроль: чтобы зарегистрировать фирму, нужно прийти с паспортом в налоговую. Поэтому находятся люди, как правило, приезжие, которые регистрируют на себя фирмы — одну, две, десять, пятьдесят (есть люди, у которых 500 фирм), получают за это деньги, отдают все документы на компанию кому­то и дальше начинается обнальный бизнес. Когда через какое­то время фирму начинают проверять, находят учредителя, он отвечает следующее: «Учреждали?» — «Да, учреждал» — «Деятельность вели?» — «Нет, деятельность на вел». И вроде бы никакой ответственности не имеет, потому что он ничего не вел, указаний не давал, директора не назначал. То есть беловоротничковая преступность находит новые пути и решения. И если сейчас в плане принятия закона о борьбе с отмыванием денежных средств в связи с «помойками» ужесточатся требования даже к создателям фирм, я думаю, появятся новые приемы обхода и этих требований. И постоянно, в этом противодействии закона и беззакония, выгоды и законопослушности, происходит развитие беловоротничковой преступности.

Говорить о том, как в настоящее время воруют менеджеры, как они совершают некие преступные деяния, достаточно сложно. Движение этих приемов можно сравнить с кругами на воде. Центр круга — Москва. Здесь рождаются законы и приемы обхода этих законов. И потом кругами такой опыт расходится по России и ближнему зарубежью. Недавно я встречался с моими новыми партнерами из ближнего зарубежья, после разговора с ними у меня появилось ощущение, что они живут в России 1990­х годов. Они совершенно спокойно говорят: «У нас должников иногда к батарее приковывают». То есть они живут в других временах. Если вы отъедете за 500 км от Москвы, поймете, что те приемы и нарушения, которые существовали в Москве год­два назад, там еще существуют. Потому что сами приемы, сами контрмеры и схемы тоже расходятся с определенной скоростью. Одно догоняет другое. Был прием в Москве — контрмеры появились, потом пошел прием куда­то дальше, за ним контрмеры и так до Дальнего Востока, например. А из Москвы опять все новые и новые приемы. Потом и до Америки доходят. В Америке в 1990­е годы бензин разбавляли водой, а для нас это было характерно в 70–80 годах, при советской власти. Для американцев же это было открытие.

Беловоротничковая преступность — понятие и историческое, и территориальное. И если вы захотите проверять менеджера, топ­менеджера на предмет его преступной составляющей, вы должны в первую очередь задаться вопросом: «Когда это происходило и где это происходило?» Попытаться понять, какие «модные тренды» действовали в этот период и в этом месте. Проще не перебирать все, а конкретно разбирать предполагаемые ситуации. Когда приходишь проверять то, что было два­три года назад, надо вспоминать то, что было принято в то время. Потому что два­три года назад действовали другими методами, уходили от других налогов, использовали другие приемы. Особенно если говорить о регионах. Иногда удивляешься: там используются схемы, которые в Москве «работали» 10 лет назад.

Вы можете отметить, какие основные виды мошенничества существуют в настоящее время?

— Мошенничества имеют разную специфику, в том числе и отраслевую составляющую. Буквально вчера я разговаривал с одним очень известным и авторитетным человеком из области металлургии. Не секрет, что у нас много компаний работает на вторичном сырье, на металлоломе. Крупные компании закупают металлолом вагонами, для измерения веса вагона используются специальные железнодорожные весы. Взвешивают вагон с содержимым (известно, сколько этот вагон весит без груза), вычитают из веса вагона с загрузкой первоначальный вес, получается количество металла. Начинают открывать вагон, смотреть металл, там, зачастую металлические конструкции, заполненные землей или песком.

То есть конторы, которые формируют из сданного металлолома вагоны и эшелоны, начинают к металлолому подкладывать песок, гравий, землю и прочий наполнитель, чтобы увеличить вес.

Для того чтобы с этим бороться, разработали прибор, позволяющий определять в вагоне количество металла. Пока выход этого прибора в свет еще не состоялся, но уже есть люди, заинтересованные задержать выпуск данного аппарата. И мы понимаем, кто стоит за этим видом мошенничества.

Не совсем порядочные люди придумывают разные способы обмана. Причем эти способы носят, как я уже говорил, исторический, территориальный и отраслевой характер. Наверное, мы назовем еще национальный характер преступлений. Ведь национальный менталитет не может не повлиять на преступность. Недавно мы видели, какая примечательная история произошла в Америке. Огромное количество людей было арестовано за создание и участие в следующей преступной схеме. Была выстроена вертикаль с автомобильной подставой. «Пострадавшие» люди «как бы» попадали в аварию, «как бы» отправлялись в больницу, им «как бы» делали операции. Все было задокументировано. Хотя, как выяснилось, ничего они не делали и никто не пострадал. За операции платились достаточно большие деньги — около 10–15 тысяч долларов, все взыскивалось через страховую систему. То есть была выстроена целая система работы. У нас в России подставами на дороге занимаются достаточно примитивные люди. Там же система включала всех: и тех, кто причинил урон, и пострадавших, и врачей, и юристов. Так как все было застраховано, оплачивали ущерб страховые компании. За участие в этой схеме было арестовано большое количество людей. В Германии, особенно в восточной ее части, существует, например, такая схема. Человек продает машину, покупатель ему предлагает продать машину по цене ниже рыночной. При этом «обязательным» условием подобной сделки является то, что продавец машины имеет право через какое­то время пойти в полицию и заявить об угоне машины. Покупается машина, затем перегоняется в Россию и там же продается, иногда даже не один раз. В это время немец подает заявление об угоне, получает страховку и машина попадает в базу Интерпола. Поэтому у нас много машин вторичного рынка перепроданных, причем вполне законно. Машина пришла в Россию, ее купил наш гражданин, а потом спустя, скажем, полгода приходят данные из Интерпола, и машину забирают. Еще есть риск, что вы можете пойти как заказчик этой аферы или соучастник преступной цепочки. Это, опять­таки, пример того, что схемы специфичны для определенного бизнеса, для той или иной страны. Восточные немцы на это пойдут, западные на это пойдут вряд ли. В Англии же при подобном предложении, вас могут сразу отвести в полицию.

С преступностью надо разбираться очень предметно. Универсального подхода не существует. Только дилетант может сказать, что знает, как сейчас справиться с преступностью в России. Очень много приемов, имеющих окраску временную, территориальную, национальную, отраслевую, также, может быть, ментальную, связанную с психологическими свойствами того или иного человека. Например, некоторые крадут «по мелкому». Помните, как у Ильфа и Петрова в «12 стульях» был «голубой воришка», который каждый день должен был что­то унести? Есть категории людей, которые не любят по мелочам воровать. Любят один раз украсть, чтобы хватило на всю жизнь. А есть третьи, которые воруют деньги, кутят на них, а через два­три месяца их ловят. При этом они даже не пытаются прятаться — пожили на полную катушку, что называется, хотя и недолго. И такая ментальность имеет место. Мы думаем, что преступник украдет и спрячется, а некоторым все равно.

Как понять работодателю, почему люди идут на преступление внутри компании?

— Я думаю, что во многом проблему воровства в компании создает сам работодатель. Если существует возможность украсть, а иногда такие вещи и провоцируются, происходит искушение людей деньгами. Мы все прекрасно помним, что согласно первой заповеди Дельфийского оракула, большинство людей плохие. Поэтому если их искушать деньгами, особенно большими деньгами, то долго они не устоят. Могут повлиять такие факторы, как страх, трусость, но через какое­то время человек начинает понимать, что можно воровать. Если не ловят на первоначальном этапе, у него возникает ощущение, будто все не так страшно. Затем начинает смелеть, появляется ощущение вседозволенности, и начинаются серьезные хищения. Когда не создана нормальная система контроля, учета, безопасности предприятия, то даже вполне первоначально нормальный человек не сможет устоять перед соблазном украсть что­нибудь. Это первая и, наверное, главная проблема. Вторая проблема — есть определенные люди, которые даже при хорошей системе все равно пытаются что­то своровать. А еще те, которых наличие хорошей системы контроля и безопасности только раззадоривает. Здесь нужно думать, как выявлять таких людей до появления их на работе. Потому что, если этот человек появился у вас на работе и имеет доступ к документам, к материальным ценностям, вы не приставите к нему охранников. Нужно делать проверку, прежде чем человека допускать в сферу, где он может что­то натворить. Мне, честно говоря, непонятно: почему руководители, собственники до сих пор не уделяют этому должного внимания.

Буквально вчера я слышал историю про руководителя одного предприятия, которого уволили — он собирался «кинуть» компанию на 100 млн долларов. Если вникнуть в ситуацию, откуда этот человек появился, можно понять, что он таким не родился, у него были до этого проблемы. Другое дело, что часто про такие проблемы предшествующие работодатели не хотят рассказывать. В результате этого человека опять уволили «по собственному желанию». Компания не хочет выносить сор из избы, не хочет создавать себе репутационные риски, и человек с таким же успехом пойдет дальше. Никто не хочет скандала. Именно поэтому предыдущий работодатель не дает адекватной оценки такому работнику.

Как в таком случае объективная информация о работниках должна распространяться?

Журнал, апрель 2012 г.