А в Швейцарии все, как всегда, стабильно

Источник: Журнал Управление Персоналом

Александр Куренной, заведующий кафедрой трудового права юридического факультета МГУ (с декабря 2002 г.); доктор юридических наук, профессор; заслуженный юрист Российской Федерации

— Александр Михайлович, чем вам запомнился 2011 год в разрезе трудового права?

— Как ни странно, 2011 год ни чем не запомнился, по одной простой причине. Это был год, когда Государственная Дума заканчивала свою работу, в конце года были выборы в эту Думу, он предшествал президентским выборам, поэтому каких­то серьезных телодвижений и ожидать было нельзя. Кроме обещаний со стороны работодателей в лице Союза промышленников и предпринимателей, которые пообещали переписать действующий кодекс. Но даже они перенесли все это на 2012 год.

В то же время какие­то микроскопические изменения в ТК вносились. В основном это связано с изменениями и с принятием ряда других законов. Есть же общее правило: если какие­то нормы трудового права в других федеральных законах отражены, то они действуют после отражения в ТК. Это и потребовало незначительных изменений в ТК.

В частности, ввели небольшой раздел «о подземных работах», но вряд ли это можно считать большими изменениями. Например, 29 февраля уже 2012 г. тоже было внесено изменение в ТК. Но оно настолько незначительное: в разделе о спортсменах «уточнили», что вместо «учебно­тренировочных сборов» отныне будут только «тренировочные».

Но это разве можно считать хоть каким­то изменением?! На подзаконном уровне незначительные изменения были, но тоже ничего глобального — по названным выше причинам.

Я ожидаю, если не волну нормотворчества, то, по крайней мере, попытку нормотворчества после формирования кабинета новоизбранным президентом.

Некоторое время назад я волею судеб был в Швейцарии, а там как раз в это время был проведен референдум по вопросам увеличения продолжительности отпуска (наша пресса об этом писала). Так вот, швейцарцы высказались подавляющим большинством голосов против увеличения его продолжительности. У них сегодня она составляет четыре недели, на референдум был вынесен вопрос о шести, и они подавляющим большинством отказались, потому что посчитали и пришли к выводу, что экономика это не потянет. То есть потянет, но не так эффективно, как сейчас. Кстати, наши отпуска, отнюдь не самые короткие в мире.

— А что еще во время визита в Швейцарию Вы узнали интересного в области ТП?

— Там стабильность законодательства. Трудно представить себе ежегодные вопросы типа: «Чем вам запомнился 2011 и что вы ожидаете от 2012 года?». Там достаточно стабильная система. Надо сказать, что Швейцария — страна с достаточно высоким уровнем жизни, но они социальными гарантиями направо и налево не разбрасываются, возлагая это на работодателя. Вот в чем проблема. У нас много взаимного непонимания сторон трудовых отношений. Это, отчасти, идет от того, что на работодателя пытаются взвалить все. И мотивируют это тем, что Россия — это социальное государство. Но работодатели же разные. Умный работодатель и сам все это сделает. У нас есть определенное количество грамотных, толковых и социально ответственных работодателей. Но их очень мало. И потом, то, что может сделать большой бизнес, не может сделать маленький бизнес. Представьте на секундочку, что у вас 5 работников, 5 девушек, и все вдруг забеременели… Надо закрывать дело. А по большому счету, все это должно делаться за счет неких фондов, куда работодатели должны отчислять деньги. Но нельзя же на них все взваливать. Поэтому в той же Швейцарии обстановка более стабильная и более взвешенная. Надо сказать, что мне понравился именно тот факт, что этот вопрос решался на референдуме! Это не законодатели решили увеличить или уменьшить продолжительность отпуска, не спрашивая заинтересованные стороны. Они такие вопросы, которые касаются большинства населения, выносят на референдумы. Референдумы самые разные. От коммуны до кантона. Референдумы проходят, люди высказываются — это то, что называется прямой демократией.

— В нашей стране все решается в интересах работодателей?

— Почему? Интересы работников тоже представлены. Например, тот же Андрей Исаев, который возглавляет комитет по социальной политике в Думе, ведь он же секретарь ФНПР. С одной стороны, референдум, а с другой стороны — наш несколько странный и не всегда понятный механизм — я всегда и везде об этом говорю. В 2006 году было принято «соломоново решение», по которому ни одно изменение в ТК не может быть внесено без согласия трех сторон — представителей работников (это профсоюзы), работодателей (как правило, это РСПП) и правительства. То есть РТК — российская трехсторонняя комиссия. Но это тупиковый путь, потому что консенсуса по некоторым болезненным вопросам достичь не удается. И мне кажется, что есть и в дальнейшем могут быть такие моменты, когда государство должно проявить ту самую политическую волю, взяв ответственность на себя.

Потому что где­то нужно наступить на интересы работодателей, где­то нужно умерить интересы работников. Но нельзя надеяться на то, что эти три стороны, у которых экономические интересы разные, смогут договорить абсолютно по всем вопросам. А так получается лебедь, рак и щука.

Может, и хорошо, что не было кардинальных изменений. Потому что я не сторонник кавалерийских наскоков на ТК. Все эти разговоры о необходимости некоего «нового» ТК ни на чем не основаны. Потому что нынешний кодекс по структуре выверен. К нему можно придираться, наверное, ведь и на солнце есть пятна. Но эксперты из Международной организации труда признали его более чем нормальным. Самое главное, нет другого механизма.

Полный текст интервью читайте в журнале «Трудовое право» и на сайте www.Top­personal.ru