Сергей Пронин*
С людьми просто надо работать
Нельзя сказать, что это происшествие — случайность. На мой взгляд, это закономерность, которая существует вне зависимости от того, где это происходит. Подобное творится в школах, на работе, в любой социальной среде. Поэтому следует говорить не о случайности, а о системе и постараться понять, почему в ней произошел сбой.
Если сузить рассматриваемую область до производства, то здесь знакомство с человеком, оценка его психологического состояния, оценка его профессионализма, как правило, заканчивается при приеме на работу. Есть соответствующие методики, тесты, и, как правило, это работает. Самое страшное происходит потом, когда человека приняли на работу. После этого на предприятии им обычно никто не занимается. Никто никогда не интересуется его психологическим состоянием, его семейным положением, отношениями вне работы.
В советские времена, как бы мы их ни ругали, человек, даже уходя за порог предприятия, не выпадал из поля зрения руководителя. На сегодняшний день никому до жизни сотрудника вне работы дела нет. Очень популярен подход, когда человек приходит на работу, а ему объясняют: «Ты делаешь «от забора и до обеда», получаешь такието деньги, больше меня ничего не волнует». Работодателю не интересно, где работник живет, какие у него проблемы, в конце концов, есть ли у него деньги, чтобы дожить до зарплаты.
В результате такие руководители пожинают плоды подобного отношения. Потому что человек не может прийти на работу и оставить свои проблемы дома, он все равно всю свою головную боль принесет в офис, и она будет отражаться в сбоях в работе, в напряженных отношениях с коллегами. А может проявиться и в серьезных вещах, когда человек берет оружие: «ствол», гранату, даже топор и начинает все крушить и убивать всех, кто попадет под руку.
В нашем конкретном случае разрешительная система на приобретение оружия дала сбой. Человек принимал лекарства, лечился от психических заболеваний, и в то же время он получил разрешение на оружие.
И это не случайность, у нас открываешь Интернет и видишь: предлагается разрешение на оружие, права — в общем, на все, что хочешь. С этим нужно бороться. К слову, сегодня идут дискуссии на тему: выдавать ли разрешения на огнестрельное оружие. Я считаю, если это разрешить, то по улицам будут ходить толпы с автоматами Калашникова, и неизвестно, что им теща или жена на кухне сказала, начнут «поливать» всех, кто на глаз попадет.
Вспомните случай с майором — начальником одного из ОВД Москвы, который расстрелял людей после разговора по телефону с женой.
И если мы сейчас разрешим свободную торговлю оружием, у нас будут сотни и тысячи таких майоров, которые будут приходить и расстреливать всех подряд в магазинах, в кинотеатрах... Впрочем, тема оружия — это отдельная тема для серьезного разговора! Конечно, если у человека есть проблемы с головой, он может и руками задушить, но чем меньше у него возможностей, тем лучше.
Есть проблема и в том, как мы воспринимаем окружающих: у нас хоть с двумя карабинами, хоть с автоматом проходи — ну, мы же этого человека давно знаем, поэтому пусть хоть пулемет за собой катит, он же свой!
Почему работники начинают это делать? Причины могут быть самые разные: производственные, семейные, проблемы со здоровьем, та же тривиальная неразделенная любовь. Завтра любимый человек вас бросит с ребенком — это одна причина. Послезавтра вы, ожидая пять лет должности начальника отдела, приходите и видите, что начальником отдела стала какаято молодая девушка, у которой ноги длиннее. Понимаете, что это несправедливо, злы на руководство, даже на маму с папой, которые не наградили вас длинными ногами. Причин может быть много. К сожалению, результат один — плачевный.
Необходимо ситуацию мониторить постоянно, и обнаружив, что человек начинает скатываться с катушек, принимать необходимые меры. Нужно, чтобы на каждом предприятии, в каждой организации были люди, которые будут мониторить отношения в коллективе, психологическое состояние людей.
Самым занятным в случае с Дмитрием Виноградовым является повсеместно озвучиваемая позиция. Он совершил преступление, а может быть, это не преступление, только после экспертизы будет понятно, преступление это или не преступление. Если ему сделают справку, что он психически болен, а он действительно лечился, реально принимал препараты, то у него большие шансы оказаться в психушке, а не в тюрьме.
По моему глубокому убеждению, нужны кардинальные изменения, начиная с работы с людьми и заканчивая созданием эффективной системы, связанной с предотвращением этих действий в плане охраны, в плане недопущения овладения недостойными гражданами оружием.
Мы часто равняемся на Европу, там тоже все эти «Брейвики» водятся, но у них несколько иной менталитет. У них другие люди, другие законы, более жесткие. Несовершенство же российских законов сполна компенсируется их повальным невыполнением.
У них законы исполняются, поэтому они их и боятся, у нас всегда можно «договориться».
Сейчас пытаются выдать Виноградова за «нашего Брейвика». Но это неправда. Тот длительное время размещал в Интернете манифесты, он реально повернут на своих идеях, он убежденный сторонник анархических действий. Наш крендель — просто лузер, который за полдня до того, как пойти пострелять людей, чтото нарисовал в Интернете: типа все люди гады, а жить плохо. Он не борец за идеологию, никакой идеологии у него нет. Это человекнеудачник, который устал от того, что со всех сторон ему пинков дают. Таких людей надо отслеживать, предвосхищать их психические срывы. Человек на фоне своих постоянных неудач испытывает депрессию. Если бы у него не было возможности получить оружие, максимум, что он мог бы сделать — разбить компьютер или обругать всех матом. Корень проблемы в том, что оружие попало в не те руки.
А вообще, с людьми просто надо работать. К сожалению, чаще всего у нас на это никто не хочет тратить ни времени, ни сил.
* Сергей Пронин, генеральный директор консалтинговой группы «ТАРЕСС».
Беседовала Анастасия Качанова, amable_nastya@mail.ru