Миссия — это болезнь. Миссия — это вера. Миссия — это сверхзадача

Автор: Григорий Сизоненко

Что для Вас означает миссия компании?

— Миссия — это идеология развития. Некая сверхзадача, которую ты формулируешь для своего бизнеса. В начале 90­х мы увлеклись идеей созидания, что МЫ ДОЛЖНЫ и поставили перед собой некую сверхзадачу, безумную, по сути, стать российским IBM. В то время мы занимались разработкой и поставкой вычислительной техники во всем мире такого же качества, в таком же объеме и такой же надежности, как IBM. И многие годы мы идем к данной сверхзадаче. Это была и остается наша миссия. Поверьте, если перед компанией не ставить сверхзадачу, то невозможно решить и обычной проблемы. А добиваясь ее, параллельно решаешь массу второстепенных вопросов.

Много ли компаний в мире и в России ставят перед собой такие сверхзадачи?

— Среди крупных компаний мирового уровня, возможно. Процентов 30–40 российских вообще не знают, что такое миссия. Я почти уверен в том, что выработка миссии — это удел немногих, особенно в области IT. Это штучные компании. Весь рынок IT построен на адаптации западных разработок. Наша же миссия была изначально создать в России комплекс информационных технологий, которые служат фундаментом для защищенных автоматизированных систем любого назначения и сложности, чтобы повысить эффективность государственного управления, техническую безопасность и обороноспособность нашей страны. Я вас уверяю, десяток ведущих IT­компаний ставят перед собой задачи: повысить, расширить, углубить и т. д. Наверное, и такая формализованная миссия имеет право на жизнь, но она не влечет за собой ни ответственности компании перед сотрудниками, ни ответственности сотрудников перед компанией, потому что это общая фраза, как галочка в личном деле.

Что будет с компанией, если у нее нет миссии?

— В моем понимании миссии, как идеологии строительства, ее отсутствие ведет к неминуемому краху. Нельзя строить компанию, если ты не ставишь перед ней сверхзадачи. При этом сверхзадачей не может являться просто «зарабатывание денег», хотя это тоже объединяет людей на небольшой промежуток времени. Когда ты выходишь на длительные горизонты по структуре, этапам развития... Все! Если нет какой­то сверхцели, то компанию ожидает крах. Я уверен в этом!

Способна ли миссия спасти компанию в сложных переломных ситуациях?

— Да. В условиях экономического кризиса, угрозы потери бизнеса сотрудники не способны работать спокойно, даже если руководство обещало им стабильность. В жизни нашей компании было много подобных событий — от рейдерских захватов на границе 2000­х до экономического кризиса 2008­го. Любое из них, не считая незначительных проблемных историй, способно подорвать компанию изнутри. В такие периоды мы не разбегались в разные стороны, а наоборот, еще прочнее объединялись. Ни один человек не ушел, хотя ко мне приходили мои заместители и говорили: «Вот нас приглашали на собеседования, нам предлагали баснословные условия...» Никто на это не поддался. Разные были аргументы — от «да, врет, не верю» до «вы что, мы же команда, мы же все вместе, мы же должны добиться правильного результата». А сложные времена для нас были не месяц и не год... Это и есть проявление того, насколько такой инструмент, как миссия, важен именно в экстремальных ситуациях. Я бы не хотел, чтобы говорили, что отсутствие формализованной миссии — это причина отсутствия таковой. Понятно, миссия это не только внешнее оформление отношений внутри компании, отношений компании к внешнему миру, но и соответствие поведения и сознания каждого сотрудника всем изложенным пунктам. С другой стороны, если есть эта формула и она проверена временем, между ней и жизнью нет различия. На такой основе и формируется коллектив, который исповедует данные ценности, — именно это и есть результат миссии.

Миссия — это болезнь

Она формируется не благодаря тому, что поручили специалисту по персоналу, разработать миссию компании: он сделал, руководитель почитал, подписал, в рамочку повесил... Это немного другое. Это болезнь компании. Ей должны переболеть все сотрудники, от руководителя до уборщицы. Да, возможна жизнь «по понятиям», возможны «рейдерские атаки», но нельзя отобрать сознание у человека, его мозг, любовь к своему делу. Поэтому в сложные времена наше решение о создании альтернативного бизнеса было осознанным.

Миссия — это вера

Ваша энергетика, искренняя вера в успех нового проекта способны даже равнодушных людей сделать вашими союзниками на пути к достижению этой цели. Надо привыкнуть к тому, что не все изначально готовы переносить насмешки. Пройдет немало времени, когда тебе скажут: «А помните, вы 10 лет назад нам говорили ерунду, и мы смеялись. А оказалось, что были правы». У партнеров, сотрудников это вызывает чувство гордости за то, что они делают, и эта гордость объединяет нас и говорит о том, что та миссия, которую мы для себя определили, — правильная.

Мы берем молодого специалиста, который вопреки всему добьется результата, и наша компания заточена на то, чтобы помочь ему реализовывать поставленную задачу. Это наш огромный источник новых кадров. Вторая часть специалистов — это мудрые люди, которые честно служили Родине, они несут уже другую идеологию.

Я знаю точно, что если ты взял человека с рынка, значит, ты его у кого­то украл и велика возможность того, что у тебя его также украдут. Это слабое звено в любой компании, на него нельзя положиться. Я не хочу сказать обо всех... Но у нас такой подход. Мы не можем позволить себе наши разработки, идеи доверить человеку, у которого внутри есть такая слабость. Всегда непонятно, почему он ушел из другой компании: то ли поссорился, то ли ему не доплатили, то ли его директор невзлюбил, — но он ушел, а думать о том, как бы его не потерять, это уже лишняя работа, и не факт что, она принесет правильный результат.

Вам встречались какие­то разрушители миссии фирмы?

— Наверное, у нас есть люди, которые думают чуть по­другому, но все равно в общей массе они не играют главной роли. Как можно разрушить миссию? Возможно, я как директор являюсь неким локомотивом в продвижении новых идей. Я это понимаю, и если не будет меня, наверное, наша миссия претерпит какие­то изменения. Но я уверен, они не будут принципиальными. Когда компания зависит от коллектива, сознание которого уже сформировано и направлено на решение определенной миссии, смена первого лица не может кардинально изменить ее жизнь.

Если говорить в частности, о конкретных людях, — да, у нас увольняются. Но это единичные случаи. Мы на самом деле тяжело расстаемся с людьми. Если человек разделяет миссию компании, сопереживает общему делу, материальная сторона для него никогда не станет определяющей. Есть целый комплекс условий, которые вместе составляют объединяющую идеологию, силу, позволяющую компании жить и развиваться, генерировать новые идеи, реализовывать их, получать результат и гордиться этим.

За время существования Вы дополняли, развивали миссию?

— Да, меняются какие­то определения, но сам стержень неизменен. Мы идем к тому, чтобы делать вещи, которыми гордится коллектив, быть полезными своей стране. Миссия должна быть одна, как Полярная звезда или горизонт. К горизонту идешь — он все время вроде недалеко, но так никогда не достигаешь. Это тебе не позволяет остановиться, сказать: «Все, я устал идти»... Наоборот, «может, я побыстрее пробегу», это подвигает к тому, что начинаешь развиваться. Если просмотреть нашу первую миссию и сегодняшнюю, они различаются словами, но идеология все равно осталась та же: и патриотизм, и идея в ней заложены.

Откуда берется миссия?

— Есть два варианта выбора бизнеса. Один, когда собственнику, по сути, все равно, что создавать — интернет­магазин или фирму­такси. Главное — заработать денег. И люди, приходя в такую компанию, нацелены именно на это. Второй, когда человек, причем совершенно не понятно как, чувствует свое предназначение в том, что он должен сделать что­то новое. И вокруг своей сверхзадачи он уже формирует бизнес. По сути, все великие компании шли именно от идеи, страсти первого лица. Как правило, финансовые показатели таких компаний очень высокие, но это следствие, а первопричина в том, что человек вдруг осознает свою сверхзадачу и уже на ее основе создает инструмент для решения. Поэтому миссия совершенно естественно следует как формулировка сверхзадачи. Обычно человек такого плана не способен кардинально поменяться и вдруг увлечься какой­то другой сверхзадачей. Не бывает такого. Это уже другой человек с другой сверхзадачей, который создает свою компанию. Начинается конкуренция. Для первого типа можно любую задачу придумать. Поэтому, видимо, миссия вообще имеет отношение по большому счету только к компаниям второго типа.

* Григорий Сизоненко генеральный директор ЗАО «ИВК».

Беседовала Светлана Истомова, istomova@top­personal.ru