Бизнес — это когда всерьез и надолго ...и без хорошей команды вам не обойтись

Автор: Сергей Пронин

Чем, на ваш взгляд, интересно для бизнеса Послание Президента Федеральному собранию?

— Я внимательно выслушал и затем еще прочитал Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному собранию. Оно, на мой взгляд, дает бизнесу, прежде всего, видение перспективы как минимум на ближайший год. Из Послания Федеральному собранию каждый бизнесмен для себя может сделать основные выводы: какие принципиальные позиции государство будет занимать в следующем году, на что нацелена деятельность его контрольных, фискальных, правоохранительных органов, каким образом государство собирается содействовать подъему экономики в стране.

Другое дело, что в докладе написано одно, а в жизни бывает несколько иначе. Это, наверное, самая большая беда. От умных мыслей до их реализации проходят иногда даже не десятилетия, а поколения жизни людей. Поэтому я бы не обольщался тем, что в докладе много сказано о том, что бизнесмены будут и жить «лучше и веселее», и что никто не будет их трогать, пока они будут заниматься своим делом; поднимать уровень своего благосостояния и благосостояния страны. Надо понимать, что контролировать бизнес, проверять, разрешать или запрещать будет не В.В. Путин и не его ближайшее окружение, а  обычные люди, которые этот доклад, возможно, даже не читали и не слушали.

Если вы обратитесь в Генпрокуратуру, она, конечно, займется вашим обращением, но в конце концов с этим документом наверняка будет работать участковый, который, скорее всего, новыми подходами руководства государства еще не проникся. У этой категории, исходя из моего личного опыта, обычно бывает только два желания — во-первых, срубить что-то «по легкому», а во-вторых — ничего не делать. Занавес.

Я с большим уважением отношусь к Владимиру Владимировичу Путину и тем, кто пишет ему доклады, которые сам президент к тому же вычитывает и правит. В них много интересных вещей. Но надо понимать, что от доклада до практики дистанция огромного размера. И не факт, что мы при нашей жизни сможем эту дистанцию пройти.

Ситуация в бизнесе, если судить по докладу, в небольшом плюсе. Но если посмотреть в окно, а лучше выйти из помещения, то понимаешь, что все не так радужно, как может казаться из окон Кремля или Белого дома. В докладе, например, не говорится о снижении уровня жизни. Действительно, зачем это упоминать, если и так все понятно: падает экономика, растет инфляция, обесценивается рубль. Реальное благосостояние населения падает. Было бы удивительно, если бы мы, зная, что творится в мире и в нашей стране, думали, что уровень жизни повышается. Каждый раз рассказывать, что жизнь все хуже, наверное, тоже неправильно. Задача руководителя определить, что нужно сделать, чтобы жизнь была лучше.

При капитализме, как известно еще из трудов Маркса, экономика периодически переживает кризисы. Даже, если бы у нас был построен коммунизм, то, находясь в окружении капиталистических стран, мы бы все равно ощущали на себе проблемы капитализма. Помните, во времена социализма, в период мирового энергетического кризиса мы жили хуже, цена нефти падала до 10 долларов за баррель, вследствие чего была объявлена «пятилетка экономии». Например, в Советской Армии каждая воинская часть один квартал в году должна была самостоятельно обеспечивать себя мясом в рамках реализуемой в стране продовольственной программы. Хотя у нас был другой строй, и мы, как говорят сейчас, жили за железным занавесом, мировые проблемы не могли не отразиться на уровне нашей жизни.

Естественно, кризис идет от стран с крупнейшими экономиками: Соединенных Штатов Америки, Китая, Европы. Сегодня, судя по тому, что ФРС повысила ставку рефинансирования, экономика США стала потихонечку выходить из кризиса. Хотя до завершения кризиса, безусловно, еще как минимум несколько лет.

 Причины проблем бизнеса внутри компаний или во внешней среде?

— Я скажу так: никакими действиями проверяющих растущий бизнес не остановить. И наоборот — только прекращением проверок на кризисной стадии предприятие не спасти. Можно облегчить жизнь бизнесменов, которые пытаются разными путями сохранить свой бизнес. В  этой ситуации проверяющие — лишняя нагрузка. Но надо понимать, что у бизнеса свои экономические законы и государственное вмешательство не может кардинально изменить существующие тенденции. Государственным воздействием бизнес не заглушить на стадии роста и не поднять на стадии спада.

Независимо от страны, будь то Италия, Франция или США, каждая из них исторически делится на прогрессивный, технологически развитый север и сельскохозяйственный отсталый юг. В любой стране всегда южная часть более отсталая. На севере развиваются отрасли, не привязанные к климатическим условиям, более современные и перспективные. И при распределении продуктов труда в стране больше достается областям с более высокими технологиями. Разница между промышленно развитыми и аграрными странами в уровне жизни колоссальная.

Предположим, что про-вер-ки проводятся в обычном порядке, беспристрастно — это просто проверки. Бизнес стал меньше жаловаться на проверки, хотя я периодически узнаю, что происходят попытки захвата неплохо чувствующего себя бизнеса. Хорошо, что у нас есть возможность перевести бизнес на другую территорию, где нет такого беззакония. Например, в Москве выше уровень развития бизнеса по сравнению с регионами в том числе и поэтому. В ряде регионов очень трудно защитить бизнес при попытках захвата, если только не уйти в другую юрисдикцию.

И даже в Москве я сталкивался с подобными проблемами. Хотя у нас создано неплохое законодательство, но вот его реализация далека от идеала. Страшно подумать, что бывает в некоторых регионах, где закон заменяет полный правовой беспредел. Хотя мы и говорим, что жить становится лучше и веселее, но далеко не у всех. И вместе с тем я настаиваю, что экономические проблемы носят объективный характер, а влияние государственного аппарата — надзорного, контрольного, фискального — имеет субъективный характер и может только в определенной степени затормозить бизнес или помочь ему.

Нашему современному бизнесу около 25 лет. Сначала были кооперативы, которые в основном использовались для отмывания денег на предприятиях. Я не понаслышке знаю о кооперативах, которые создавались исключительно для продажи части продукции государственных заводов по нерегулируемым ценам. Для нынешнего этапа развития бизнеса характерна государственная поддержка.

Сам я никогда господдержкой не пользовался, поскольку в этом не было необходимости. Но, участвуя в работе бизнес-сообщества, знаю, что компании получают серьезные государственные субсидии. Но что интересно: те, кто выше в иерархии, получают поддержку чаще и больше, чем те, кто внизу, а многие вообще никогда не получали ее за много лет. Да, государственная поддержка у нас есть, но носит она избирательный и не всегда ответственный характер, причем иногда с криминальным душком.

 Компании не могут в регионах открыть свои магазины, потому что за 25 лет рынок уже поделен или не хватает кадров?

— С кадрами сейчас все гораздо проще: люди легко переезжают из города в город, ротация кадров происходит постоянно. Для бизнеса самое главное — не сколько будет стоить сотрудник, а сколько он принесет. Например, можно за 2 тысячи рублей в день нанять человека, который принесет 10 тысяч рублей, и наоборот. И многие научились считать правильно. Использование приезжих кадров и местных носит встречный характер. Провинциалов берут в Москву, а москвичи едут в провинцию. Опыт центрального аппарата востребован в регионах, а творческая инициатива регионов — в центре. Это может касаться и госструктур, и коммерческих компаний с сетью филиалов. Здесь никаких проблем нет. Проблема не в кадрах, а в том, что рынок уже поделен. Очевидно, что многое зависит от того, насколько сформировалась экономика региона или субъекта федерации.

Сетевики в регионах создают новые структуры или приобретают уже имеющиеся. Создавать новые тяжело, поскольку интересные торговые места уже заняты. А приобретать уже сложившиеся структуры, как это делают иностранцы, выгоднее, но дороже, нужны длинные кредиты с низкой процентной ставкой. За рубежом они есть. Иностранцы не начинают в России ничего с нуля, они покупают готовые сети, потому что могут привлечь кредиты за смешные для нас проценты на долгий срок. У нас же кредиты даются максимум на 3–5 лет, и при этом в любой момент могут быть пересмотрены условия, залоговое обеспечение и т. д.

Таким образом, с кадрами проблем в принципе нет, некоторые даже находят какую-то новизну в том, что уезжают на время в другую местность.

Но главная проблема — в профессионализме, вернее, в его отсутствии. Я не устану повторять: нашу страну погубит непрофессионализм. У нас очень мало профессионалов в любом деле. Например, я недавно столкнулся с рядом сотрудников правоохранительных органов, среди которых практически нет глубоко и нетривиально мыслящих. Допустим, если человек ходит с двумя пистолетами в руках, а рядом труп, то они, скорее всего, поймут, кто преступник. Но если кто-то задумал преступление, и мы сообщаем в органы, в ответ получаем от правоохранителей — это сложно, мы это не докажем, не обоснуем, дело не возбудим. Вот будет труп (лучше два) — тогда приходите.

Мне кажется, что раньше было гораздо больше сотрудников в органах, которые работали не за взятки, что сейчас не редкость, а потому, что привыкли делать свою работу на совесть. У нас было понимание, что мы делаем нужное дело, мы работали не за большие зарплаты, у нас не было мысли бросить работу просто потому, что мы понимали, ее никто не сделает за нас. Сейчас принцип: я здесь потому, что я много получаю, если не получаю, иду в другое место, где мне выгодно. Сейчас кажутся смешными принципы, когда ты думаешь сначала о своей стране, людях и только потом о себе. Это все кажется ужасно старомодным. Да вот беда: нынешний подход не коррелируется с профессионализмом. Поэтому у нас сейчас так мало профессионалов, а в основном одни ищущие «хлебное место».

Ваши советы бизнесу.

— Коротко совет можно сформулировать в одном предложении. Соблюдай десять христианских заповедей и в бизнесе, и в жизни. Тогда все будет хорошо.

Работа, сделанная на 99%, является несделанной — это некий принцип оценки результата деятельности подчиненных. Я полностью с такой постановкой вопроса согласен, потому что есть огромное количество примеров, когда несделанный 1% может убить смысл всего, что было сделано раньше.

Есть замечательная история о том, как армия проиграла битву из-за гвоздя. Когда конь у полководца захромал, так как подкова отлетела, тот отправился подковать коня. Но в кузнице не было гвоздя. Без подковы в бою конь захромал, упал, полководец потерял управление своей армией, а солдаты не знали «свой маневр». Сражение было проиграно только потому, что «в кузнице не было гвоздя». Гиперболизированный пример. Но нет ничего хуже неоконченного дела. Сделал дело, довел до конца, поставил точку — все, иди занимайся чем хочешь. В общем, как говорят, сделал дело —
гуляй смело.

Надо правильно понимать, кто виноват в том, что дело не закончено. В качестве примера можно привести случившуюся со мной историю. С одним человеком я хотел заключить договор на некие услуги, работа стоила 100 тыс. рублей. Просил он недорого, правда, без гарантий. Итак, мы собираемся подписать договор, я обещаю заплатить. Но если за неделю он не сделает работу, то денег не получит. Если сделает, я даже готов выплатить бонус. Человек не согласен — он хочет 100 тыс. руб., но не гарантирует, что работу сделает. В итоге договор подписан не был. То есть он, как и многие другие, хотел получать деньги без всяких обязательств. Правильная позиция работодателя — дело должно быть сделано на 100%, тогда можно платить. Это единственный верный вариант. Иначе мы рискуем вообще не закончить ни одно дело, если будем платить не за факт, а за процесс.

«Цель ничто, движение все», — говорил Бернштейн. Смысл в том, что для бизнеса и государства, вообще для любого заказчика работ, нужен 100%-ный результат. Представьте, вам делают операцию, все замечательно, но зашить забыли. Как считаете, это нормальная работа? Вы можете просто умереть, хотя 99% работы сделано: наркоз, сердце достали, положили, а потом ушли… Или, например, вас просто забыли вывести из наркоза.

В начале переговоров скажите «нет» — прокомментируйте, пожалуйста, этот совет гуру переговоров.

— Я немного перефразирую фразу «никогда не говорите «нет» в «никогда не говорите «нельзя». Не следует говорить просто «нельзя». Надо добавить: «нельзя так». Я, например, делю юристов на две категории. Спрашиваю у одних, можно ли сделать? Если они говорят — нельзя, то, на мой взгляд, это плохие юристы. Другие говорят: «Как вы предложили, нельзя, но если по-другому, то можно». Любой заказчик ищет решение своего вопроса, решение «нельзя» ему не интересно. А «так нельзя, но по-другому можно», хотя для этого нужны новые ресурсы, люди, подходы — приемлемый вариант. Главное — всегда понимать, что безвыходных и неразрешимых ситуаций нет. Все можно решить, это вопрос времени, сил, денег. Я согласен, что не стоит обрубать концы, утверждать «нельзя». Из всего, что сделать нельзя, это нельзя оживить мертвого человека, а все остальное можно, даже долететь до Солнца — вопрос времени и желания.

Что делать, если вам не отвечают на вопрос, а «растекаются мыслью по древу»?

— Если бы мы отвечали на конкретный вопрос конкретно, мы могли бы сэкономить время, силы, продвинуться вперед. Это зависит не от желания, а от профессионализма. Если его нет, можно часами рассказывать о чем угодно, но это не приблизит нас к решению задачи. Сотрудник таким образом может уйти от ответственности, но это вопрос времени. Время стоит дорого, и тратить его на прослушивание смешных попыток выпутаться из ситуации — тупиковый путь. Я сам таких людей не терплю. Большинство людей, которые нас окружают, — непрофессионалы. Поэтому разговаривать приходится, пытаясь из словесной руды вытянуть зерна смысла. Нерационально, но другого пути чаще всего не бывает.

Нередко сотрудники лгут своему руководителю.

— Никогда нельзя лгать своему руководителю. Часто подчиненные, которые прижаты к стенке, врут руководителю.

Я видел статистку в одном из журналов о том, что на работе сотрудники лгут от 1–2 до 10 раз в день. Не могу утверждать, что эти цифры соответствуют действительности, но могу сказать точно — большинство на работе лгут, и в первую очередь — своему руководителю, чтобы скрыть свое безделье, некомпетентность, стремление незаслуженно получить больше.

Практика доказывает: если лжешь, то тебя рано или поздно уличат в этой лжи. Умный, порядочный человек не будет лгать, так как понимает, что придет расплата и момент, когда тебя прижмут к стенке. Ложь во спасение имеет место быть, но если она превращается в систему, то смотри пункт первый.

Каждый имеет право на ошибку, но не каждый имеет силу воли признать ошибку. Если бы у человека хватало силы воли, мы могли бы вообще избежать лжи. Другое дело, что есть люди, которые лгут постоянно. Они будут говорить вам: «Ой, извините, я ошибся». Но зачем нужен специалист, который все время ошибается или скрывает свою некомпетентность. Ошибка ошибке рознь. Можно, например, не так шагнуть или упасть в лужу, а можно начудить так, что полгорода взлетит на воздух.

Право на ошибку должно быть у каждого, но за эту ошибку надо отвечать. Варианты возможны, но в любом случае за ошибку приходится платить. Разница между ошибкой и проступком в наличии умысла.

Если нет умысла — это ошибка. Ошибка ошибке рознь, но в любом случае за нее придется расплачиваться. Это может быть порицание, лишение должности, может наступить уголовная ответственность. Нельзя забывать и о моральной ответственности.

Давайте вернемся к вашим советам бизнесу.

— В первую очередь я советовал бы думать, а не тупить. Умный руководитель способен решить любые проблемы. В решение любого вопроса, связанного с бизнесом, будь то развитие в регионах, взаимодействие с государством и т. д., надо вкладывать голову, время и силы. Тогда появляются большие шансы на успех. В первую очередь надо думать об экономике. Если предприятие не зарабатывает деньги, оно само умрет. Если бизнес хорошо поставлен, это позволит решить главные вопросы. Что касается отношений с законом, то, безусловно, предприниматели должны соблюдать закон, как бы они к нему не относились. Но большая часть предпринимателей не вполне законопослушны, не осознают своей ответственности и не всегда выполняют свои обязательства. Людей невозможно переделать, надо просто смотреть на этот факт открытыми глазами, понимать, с кем мы имеем дело.

Как соотносятся понятия эффективность бизнеса и его стоимость?

— Я не считаю себя специалистом в этой области, но, по-моему, между стоимостью и эффективностью бизнеса должна быть прямая связь. Если бизнес неэффективен, а его стоимость растет, значит, раздувается цена. Я около 7 лет работал в налоговой полиции. Как-то нам позвонили из банка, в котором сейфовая комната была заполнена ценными бумагами, клиента они не знали, что с ними делать. Эти ценные бумаги (ООО «Телемаркет») котировались на бирже, правда, их оборот не превышал нескольких тысяч рублей в день, а продавцов и покупателей было всего двое, причем через определенное время они менялись местами. Мы установили, что эти бумаги никому не нужны, ничего не стоят, и просто сдали их как макулатуру. Банк тоже остался доволен, так как сейфовая комната освободилась. Вывод: что где-то кто-то что-то котирует, вовсе не говорит об истинной цене данного объекта. Возможно, эти документы стоят дешевле бумаги, на которой они напечатаны.

Бизнес хотел бы от власти понятных правил и законов и особенно — чего нельзя делать категорически.

— Законы надо соблюдать, но у нас должны быть разные по сложности законы для разных категорий предприятий. Приведу пример с той же «упрощенкой». Я — человек с тремя высшими образованиями, с опытом работы, у меня есть, как мне кажется, голова на плечах, но и я, даже находясь на «упрощенке», иногда обращаюсь к специалистам. А большинство индивидуальных предпринимателей не обладает таким образованием, и у них нет денег, чтобы платить консультантам. Значит, законы для них должны быть предельно простыми, понятными и легко исполняемыми.
Законы должны обслуживать нашу экономику, а не наоборот.

Мы понимаем, что взрослого человека сложно научить высшей математике. Так и для малого бизнеса законы должны быть, как арифметика, а для крупных компаний, которые имеют другие обороты, задачи, сложное ценообразование и т. д., законы пусть будут, как высшая математика. Нужно принять законы, соответствующие уровню бизнеса, и тогда не нужно будет столько времени тратить на ведение отчетности и проверку ее достоверности.

Бывает, компания имеет положительную репутацию только потому, что ее давно не проверяли. Под этот шумок нерадивые налогоплательщики уходят от платежей в бюджет, от контроля — а это не то, ради чего вводится это правило.

И раньше, когда я работал в налоговой полиции, и сейчас я вижу планы по проверкам, в которых в основном фигурируют промышленные предприятия. Заводы еле концы с концами сводили, но их просто проверять — там своевременно представят все документы.

В то же время коммерсант, ведущий бизнес в Москве, а номинально состоящий на налоговом учете, например, в Карачаевке, с оборотом в сотни миллионов рублей и не уплачивающий налогов вовсе, никакие налоговые органы не интересует. И правда, зачем собирать документы по разным регионам, разыскивать и допрашивать неизвестно где находящегося вечнокомандированного псевдопредпринимателя, даже если информация о его преступлениях поступает из прокуратуры?

Владимир Владимирович сказал, что нужно зафиксировать действующие налоговые условия на четыре года. Вопрос — почему на четыре года? Может, кризис уже закончится, тогда можно будет ужесточить налоговые условия?

Как развивается сегодня рынок и чего ожидать нам в будущем?

— Рынок труда развивается по своим законам. Совет простой — искать и беречь профессионалов, они — на вес золота. Если в компании работают настоящие профессионалы, то она может поднять любой бизнес. Но если такой персонал уйдет, все рухнет, как бы красиво не было все оформлено орденами-медалями и дипломами капитанов российского бизнеса. Незаменимых людей нет — утверждали при социализме. Но каждый человек уникален, он обладает талантом, иногда гениальностью, своим характером. Именно люди создают бизнес, предприятия, добиваются успеха.

Например, в Сбербанк пришел новый руководитель, и вектор развития изменился. Банк стал более современным, компьютеризированным, клиентоориентированным. Там, конечно, до сих пор сравнительно небольшие зарплаты и поэтому не самый высокий уровень обслуживания. Но пришел Греф, и Сбербанк изменил свое лицо в первую очередь благодаря изменению команды.

Проблема в том, что бизнес боится делать длинные инвестиции. Как экономист-исследователь я не раз задавался вопросом, почему в Англии, во Франции, в Америке бизнес в принципе спокоен, его мало что тревожит? Причина, на мой взгляд, простая: независимо от того, кто у власти, страной управляет крупный капитал. Президенты приходят и уходят, а крупные компании остаются. Они стабильны, они были, есть и, наверное, будут. А нашей страной, как мы понимаем, управляет исключительно надстройка, нашим бизнесом руководят чиновники. В России развитие бизнеса не зависит от того, что решают даже такие крупные российские компании, как Газпром, Роснефть и другие, не говоря уж о средних и малых предприятиях. Поэтому бизнес и стремится все сделать быстро: вложить, наварить, поделить, рассовать по карманам. Но такой путь ведет в никуда, поэтому хочется верить, что в наступившем 2016 году вектор развития нашего бизнеса повернет в правильную сторону.

Сергей Пронин, генеральный директор консалтинговой компании «Таресс».