Эффективно работают только команды из профессиональных и порядочных управленцев, а пока власть в нашей стране представляет собой не монолит, а лоскутное одеяло!

Автор: Сергей Пронин, «ТАРЕСС»

Интервью с Сергеем Борисовичем Прониным

Что изменилось в российской экономике и какое влияние может оказать на эти процесс власть?

Ситуация на самом деле проста и понятна: экономика развивается по законам, которые не подвластны власти. Существуют некие закономерности, тенденции, которые объективно не зависят от нашего сознания. Правильно уловить их и правильно встроиться в эти объективные процессы ― главная задача специалистов и власти.

Что мы имеем на сегодняшний день? Общемировой экономический кризис. Это не санкции, не структурный кризис российской экономики ― это мировой экономический кризис. И в этой ситуации надо понимать, что от него мы отгородиться никакой стеной не сможем. Мы все находимся в процессе глобализации, и наша экономика зашла в нем достаточно далеко. В 20-30-е годы прошлого века, во время мирового экономического кризиса, Советский Союз существовал за «железным занавесом», но и тогда это отражалось на национальной экономике, просто мы имели меньше информации. Сейчас, спустя 90 лет, жизнь изменилась, и, как говорил В.И. Ленин, «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя».

Надо понимать, что идет спад и приходится туже затягивать пояса. Это значит прежде всего избавляться от расходов, не являющихся необходимыми. У нас на сегодняшний день огромное количество денег тратится непонятно куда. Впрочем, может быть, только моему уму это непонятно.  

В Ульяновской области, где я избирался в депутаты Госдумы, в 20 км от областного центра есть поселок Чердаклы. Хожу по квартирам, спрашиваю: бабушка, какую пенсию получаете? ― Семь тысяч. ― Сколько за коммуналку платите? ― Летом четыре тысячи, зимой шесть. ― Как живете на эти деньги? ― Сама не знаю, морковку под окном выращиваю. Жил я в недорогой гостинице, но в самом центре. Там почти каждую неделю проходили всевозможные форумы: то спортсменов, то артистов, то врачей. Деньги на этих мероприятиях лились рекой.

Понимаете, с одной стороны бабушка, которая живет на шесть-семь тысяч, с другой ― огромное количество людей, которые пляшут, веселятся, живут в гостинице на полном обеспечении. Я не против танцев и песен, но не думаю, что, когда у нас шла война, я, в тылу каждую неделю были пляски. Фронтовые бригады артистов приезжали к солдатам на передовую, потому что для них каждый день мог стать последним. Все для фронта, все для победы. Сегодня у нас мировой кризис, а мы пляшем и веселимся, как будто у нас урожай, которого не было 100 лет подряд. Это первый вопрос.

Второй вопрос: сколько тратится денег на обслуживание губернаторов, структур власти? В качестве примера опять возьмем Ульяновскую область. Долги там уже сопоставимы с годовым бюджетом области. И есть в области так называемый «Горячий фонд». Был когда-то первый секретарь обкома партии, потом он стал первым губернатором, известен тем, что дружил с Ельциным на почве застолий. В «Горячий фонд» уходит 8 млн рублей на увековечивание памяти бывшего губернатора и первого секретаря. Возглавляет фонд его сын. Есть также Фонд поддержки малого и среднего бизнеса — еще 10 млн рублей из бюджета. Хотя зачем поддерживать бизнесменов? Они сами должны поддерживать власть, они же прибыль имеют, иначе что это за бизнес.

В огромном количестве фондов и фондиков, раздающих всевозможные гранты на научную работу, художественную самодеятельность, на спортивные достижения и т.д., деньги просто растворяются. Я более чем уверен, что из этих грантов до конкретных получателей, доходит хорошо если половина. Этот парадокс у меня вызывает недоумение и возмущение.

Если мы находимся в кризисном состоянии ― а мы реально находимся в кризисном состоянии, ― время не разбрасываться деньгами, а подумать о том, как их правильно расходовать. Часто эти подачки у нас идут на банальный подкуп электората: самые активные песни-пляски были во время выборов губернатора. Думаю, что сейчас всяких форумов, концертов у нас будет еще больше: скоро выборы президента.

Многие экономисты и политики склонны объяснять эти трудности оттоком капитала, низкой собираемостью налогов. Что Вы думаете по этому поводу?

С точки зрения налогов неопределенность при отсутствии четкой единой политики приводит к неуверенности и «дерготне» людей. Что бы нам ни говорили о единой налоговой стратегии ― ее нет. Для примера возьмем микробизнес. Уже несколько лет назад высказывалось предложение увеличить пределы «упрощенки». Сейчас они около 70 млн, кто-то просил 200 млн, кто-то хотя бы 120 млн. Но как было, так все и осталось.

По большому счету, микробизнес не создаёт каких-то больших экономических выгод для государства ― там очень мало налогов. Главная задача этого бизнеса ― занять население, чтобы оно само себя обеспечивало. Главная его функция не экономическая, а социальная. Люди не идут за пособием по безработице, а пытаются что-то делать, зарабатывают себе на пропитание. Когда я работал в налоговой полиции, говорили, что в тени находится 60 % этого бизнеса, сейчас называют цифру 70%. То есть эти люди нигде не зарегистрированы, ни перед кем не отчитываются, не платят никаких налогов.

Так отмените для микробизнеса налоги вообще. Гарантируйте, что в ближайшие 5 лет налогов не будет, если у вас выручка, скажем, до 100 млн рублей. Не хотите до 100 млн ― сделайте хотя бы до 10 млн. У нас огромное количество мелких предпринимателей, дайте им возможность работать. Тогда они выйдут из тени ― мы все от этого выиграем. К ним не будут приходить вымогать деньги, которые они не платят государству и которые уходят в теневой оборот. Эти деньги выплывут потом в виде наркотиков, в виде спонсирования терроризма ― это реальная опасность для государства. Но кому-то, наверное, выгодно, чтобы все было так, как сейчас. Значит, наша жизнь, к сожалению, меняется не к лучшему.

Идут споры о плоской и прогрессивной шкале налога на доходы... Есть такое выражение: «все идут не в ногу, один я в ногу». «В ногу» с плоской шкалой шагаем мы, Белоруссия и еще пара развивающихся государств ― во всем остальном мире шкала прогрессивная.

Что такое налоги? Это некая плата за те услуги, которые нам предоставляет государство. Чем больше у меня активов, оборотов, доходов, тем больше потребность в том, чтобы государство меня защищало. Наверное, этим и обусловлена прогрессивная шкала.

Вот только сколько бы налогов ни собирали с человека, этих услуг он как не получал, так и не получит. Государство предлагает нам социальный договор: мы с вас много не берем, поэтому вы с нас ничего и не требуйте. Поэтому я за прогрессивный налог, но в каком-то достаточно обоснованном, продуманном варианте.

Я изучал налоговую систему Германии. У них есть сборник «Налогообложение физических лиц», в котором просто таблицы. Не нужно ничего выдумывать: нашел в этой таблице свой размер дохода ― вот твоя сумма налога. Но этим надо заниматься, а для налоговиков это целая проблема. А тут просто берешь 13 % ― и голова не болит.

Просто ― это не всегда хорошо, но надо реально оценивать то, что происходит в стране. Опять возвращаемся к тому, что нужна команда профессионалов, единомышленников и порядочных людей. К сожалению, с профессионалами у нас неважно, с единомышленниками тоже ― каждый норовит сам по себе, а если образуются команды ― еще хуже. У нас есть такие подразделения в налоговой и у приставов, где деньги чуть ли не в «общак» несут и потом делят «по-честному», «по справедливости».

Насколько отлажена система сбора налогов в нашей стране?

Отлаженная система сбора налогов у нас в стране есть — налогов собирается с каждым годом все больше и больше. Другое дело, что в этой системе тоже есть серьезные недостатки. Так, у нас в стране 10-15 миллионов предприятий. Количество работников в налоговой системе не позволяет проверить все эти предприятия ни раз в год, ни в раз в три года. Некоторые предприятия существуют десятки лет ― их ни разу не проверяли. Возникает вопрос: действительно нет необходимости проверять или это делается по каким-то другим причинам?

Еще больше проблем в системе взыскания задолженностей.

Мне кажется, у каждого нашего предприятия есть «чёрная» бухгалтерия?

Не могу утверждать, что у каждого, но у многих предприятий такая бухгалтерия есть. Больше того, налоговики не очень хотят этим заниматься. Когда я начинал свою службу, пришел на первую налоговую проверку в инспекцию в Москве. И вот я присутствую, когда определяют план ― куда идти. Смотрю: госпредприятие, госпредприятие, госпредприятие... Подождите-подождите, а что же вы только на госпредприятия ходите, у вас коммерческое предприятие через дорогу, чуть дальше рынок? Конечно, с госпредприятиями проще: они никуда не сбегут, у них документация. И, в конце концов, люди, которые там работают, не имеют личного интереса. В коммерческих сложнее: там можно ничего не найти, а по голове получить. Но это опять-таки только видимая часть айсберга.

Подводную же часть составляют определенные отношения с проверяемыми. Мы три дня доказывали, что нужно идти в гостиницу «Молодежная» системы молодежного туризма «Спутник», куда меня направили из министерства. Начальница инспекции просто встала грудью: туда идти нельзя. Куда угодно ― только не туда. В конце концов ее вынудили. Так два или три работника налоговой делали все для того, чтобы там ничего не было найдено, и постоянно убеждали меня, что здесь ничего найти невозможно. В итоге я нашел небольшие нарушения, это была моя первая проверка. Руководство гостиницы заплатило, и на прощание еще предложили мне в ресторан сходить. Думаю, за это время ничего не изменилась.

К сожалению, есть организации, которые трогать нельзя. Могу предположить, что в категорию «недотрог» попадают не за просто так. Отсюда, соответственно, недобор налогов.

Если поправить имеющиеся в этой системе серьезные изъяны, можно будет добрать как минимум 20-30 %.

Так что же мешает произвести такие изменения?

Как ни парадоксально, как ни смешно, но у нас в стране экономические и политические проблемы вызваны кадровыми проблемами. Руководители ― люди, принимающие решения, распределяющие средства, определяющие, куда будет двигаться страна, ― должны быть той командой, которая нужна стране. Не случайными людьми, которые оказались с тобой в одной группе в институте, не теми, кто сидел с тобой в одном кабинете, а людьми, которые действительно заслужили право войти в эту команду по своим профессиональным и личностным качествам. Важна направленность личности, то есть на что человек нацелен в этой жизни, важна порядочность, чтобы человек не боялся никаких проверок. Тогда не стыдно платить ему хорошие деньги, которые соответствуют высоким квалификационным требованиям. Кому эти условия не нравятся, может идти в бизнес. В конце концов, в структурах власти никто не работать заставляет.

Последний период моей службы ― конец 90-х. Был кризис, я работал сразу на двух должностях ― начальником Управления долгового центра при Правительстве России и замначальника Управления взыскания задолженностей налоговой полиции. В общей сложности за работу получал 250 долларов. Мне это не понравилось, я написал рапорт, уволился и пошел зарабатывать деньги в бизнес. В советские времена трудно было уйти из армии, если не дослужил до какого-то срока. Сейчас всё свободно ― контракты. Нравится госслужба ― иди служить за зарплату, за ордена, за звездочки на погонах…

Но уж если ты вписался в эту ситуацию, будь добр соответствовать требованиям ― и профессиональным, и моральным. А если нет — тогда ответственность должна как минимум удваиваться. Если покупатель в магазине что-то случайно в карман положил ― одно наказание, а для администратора, который этим магазином командует, наказание должно быть вдвое больше. Потому что он поставлен охранять и предупрежден об этом. И когда чиновник из бюджета деньги черпает, наказывать нужно жестко. Вплоть до того, что я бы и смертную казнь бы ввел.

У нас численность населения и так сокращается…

...

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ НОМЕРА ДОСТУПЕН ТОЛЬКО ОФИЦИАЛЬНЫМ ПОДПИСЧИКАМ (для получения полного номера зарегистрируйтесь у нас на сайте).

© КОПИРОВАНИЕ МАТЕРИАЛОВ САЙТА ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО С ПИСЬМЕННОГО СОГЛАСИЯ ПРАВООБЛАДАТЕЛЯ TP@TOP-PERSONAL.RU