Елена Сорокина
Российские судьи обладают гарантиями, которые только снятся представителям других профессий. Если кандидат в служители Фемиды прошел многочисленные этапы отбора, то он может больше не волноваться о повсеместных проблемах россиян: сокращение штата, «серая» зарплата и даже увольнение. В апреле 2016 г. Верховный суд России постановил, что уволить судью можно только при исключительных обстоятельствах.
Тогда, казалось бы, узкопрофильные изменения в законодательстве не остались без широкого внимания СМИ. Ведь буквально за день до постановления все газеты пестрили заголовками об уходе в отставку судьи Арбитражного суда Саратовской области Татьяны Лескиной, принявшей иск об отрешении В.В.Путина. 85-летний пенсионер Николай Суворов обвинял президента в разграблении России и назвал его «врагом народа и другом миллиардеров». 6 апреля судья приняла иск к рассмотрению, но уже на следующий день прекратила дело, ссылаясь на четвертую главу Конституции.
Общественности так и не удалось до конца разобраться в нашумевшей истории. Пока одни обвиняли судью Лескину в незнании основного закона России (рассматривать иск против неприкосновенного президента?!), другие оправдывали ее решение несовершенством Арбитражного процессуального кодекса, который не давал судье возможности отклонить иск пенсионера, ранее прославившегося жалобами на власти в Верховный суд. В итоге Татьяна Лескина была вынуждена сложить полномочия и отправиться на заслуженный за 17 лет службы отдых. Отдых, которого, однако, ничто не предвещало до злополучного иска. Напомним, что Татьяна Лескина была награждена медалью Совета судей и судебного департамента Верховного суда за «Безупречную службу». То есть либо ее заставили уйти в попытках избежать кары президента, либо попросили переждать шумиху, либо судья испугалась санкций дисциплинарной комиссии за неверное применение законодательства и решила сохранить привилегии судьи в отставке.
Можно понять, почему Лескиной не хотелось рисковать: судье, уходящему в отставку, выплачивается выходное пособие в размере, который не может быть меньше шестикратной месячной заработной платы по оставляемой должности. Ежемесячно выплачивается содержание, не облагаемое налогом. Если судья имеет стаж работы не менее 20 лет, то объем выплат достигает 85 процентов заработка. Пребывающий в отставке судья сохраняет гарантии неприкосновенности. При этом судья может вернуться к своим обязанностям либо сменить направление деятельности и посвятить себя местному самоуправлению или госслужбе вплоть до перспектив стать депутатом Государственной думы или Совета Федерации Федерального Собрания РФ, либо преподавать в учебных заведениях. Судьи в отставке также наделены льготными условиями обеспечения жильем, медицинским обслуживанием и т.д. В 2013 году уйти в отставку успел судья Евгений Махно, уснувший на слушании уголовного дела.
Однако прямой опасности лишиться беззаботной пенсии у Лескиной не было, ведь процесс увольнения судьи сложный, даже исключительный. Так, «плохая работа» ― еще не повод расставаться с мантией. Ошибки судей устраняют вышестоящие инстанции, что, конечно, снижает эффективность правосудия. К слову, именно судебная власть вызывает у россиян наименьшее доверие. По данным, которые приводит «Комсомольская правда», доверие к судебной власти испытывают лишь 39-44 процентов населения. В США этот показатель находится на отметке 61 процент.
Наиболее частая причина увольнения российского судьи ― дисциплинарное взыскание. Согласно сообщению Высшей квалификационной коллегии судей, за 2016 год 26 судей были лишены полномочий, тогда как всего в России около 30 тыс. представителей профессии. В этом же году Верховный суд подчеркнул исключительность такой меры, призывая обходиться замечаниями и предупреждениями.
Очевидно, что понятие дисциплинарной ответственности весьма расплывчатое и уже много лет нуждается в определении. Еще в 2011 г. при оглашении решения по жалобе московской судьи Анжелики Матюшенко о незаконном увольнении Конституционный суд напомнил законодателям, что было бы неплохо уточнить составы дисциплинарных проступков. Иначе получается, что фривольные фотографии в соцсетях несут большую общественную опасность, чем халатность, лень и неграмотность служащих правосудия.