Мошенники постоянно совершенствуются...

Автор: Виталий Вдовин, АО «АФК «Черноземье»

Самый высокий ущерб компаниям приносят вороватые топы или рабочие?

― Злоупотребление должностными полномочиями на уровне высшего руководства наносит предприятию несоизмеримо больший вред, чем подобные действия рядовых сотрудников. Руководитель ― человек, наделённый властью, который имеет намного больше возможностей, чтобы разными способами вывести из предприятия различные активы.

Например, в вертикально-интегрированном строительном холдинге, где я являюсь председателем ревизионной комиссии, в течение нескольких лет отсутствовал внутренний аудит, поэтому компанию расхищали на всех уровнях.

Руководители дочерних обществ скорее исходили из личных интересов, чем из интересов возглавляемых ими компаний и холдинга в целом. К счастью, рано или поздно подобные ситуации вскрываются и противоправная деятельность пресекается. В нашем случае это произошло вовремя.

― Отрасли и воровство ― в чём отличия, по Вашему мнению?

― В каждой отрасли есть свои уникальные бизнес-процессы с присущими только им рисками. Например, в строительном бизнесе прорабы могут завышать в документах степень износа дорожных плит, списывать их раньше времени, присваивать и продавать. Это специфика бизнеса. В бизнесе по продаже автомобилей через дилерскую сеть действует схема по завышению данных по продажам с целью получения дополнительных бонусов.

Но при этом существуют схемы, которые можно применять в любой отрасли бизнеса. Например, создание аффилированных компаний и заключение с ними контрактов на фиктивные услуги ― универсальный способ, который может применяться в любом бизнесе. Занижение затрат и расходов в отчёте о финансовом результате и завышение активов в балансе также распространённая тема, причём не только в строительстве.

― А доверчивость и ошибки честных, но наивных топов менее разорительны, особенно в Вашем строительном бизнесе?

― Есть такая поговорка: «простота хуже воровства». У нас было несколько случаев, когда наивные топ-менеджеры подписывали договоры на поставку сырья, материалов и услуг на условиях предоплаты, предварительно не осуществив мероприятий по проверке контрагентов, не проявив должной осмотрительности. В результате ― ни денег, ни материалов, ни уголовного дела, так как правоохранительные органы не смогли даже установить, против кого его возбуждать. Совокупный ущерб от таких договоров составил около десяти миллионов рублей. Но ущерб от намеренных операций, в том числе мошеннического характера, в нашем холдинге исчисляется десятками миллионов рублей.

― Технологии видео онлайн помогут? Или и их обойдут продвинутые воришки?

― Для нашего строительного холдинга такие технологии ― новый шаг. Ранее они не применялись, мы только сейчас начинаем их активно внедрять. Это может показаться странным, но ещё пару лет назад на наших заводах по производству железобетонных изделий отсутствовали простейшие меры по обеспечению физической сохранности продукции: были проломы в заборах, куда свободно мог проехать грузовой автомобиль, не было камер видеонаблюдения, охранники на КПП пропускали всех без разбора. Не было также корректного учёта готовой продукции и незавершённого производства.

Безусловно, камеры помогут нам снижать объём воровства, но мошенники, как вирусы ― эволюционируют, развиваются. Поэтому и нам ― аудиторам и операционным руководителям ― нужно постоянно совершенствовать систему внутреннего контроля на предприятии.

― Почему пока только «Мираторг» подал в суд на своего топа, обвинив его в продаже продукции через его подставные фирмы?

― Не только «Мираторг». Время от времени информация о подобных случаях просачивается в прессу. В частности, согласно информации из публичных источников, несколько лет назад был крупный скандал с топ-менеджерами «Совкомфлота». Разумеется, компании стараются сохранять случаи мошенничества высшего руководства в тайне, поскольку это репутационные издержки.

― Цифровизация бизнеса, онлайн-кассы помогут бороться со сложными схемами воровства топов?

― Да, внедрение ERP-систем со встроенными процедурами внутреннего контроля, сконфигурированными под нужды бизнеса, способствует снижению всех видов злоупотреблений. Как раз сейчас в нашем строительном холдинге внедряется такая система. Например, до внедрения ERP-системы каждый руководитель дочернего общества мог напрямую заключить договор с любым поставщиком, а сейчас соглашение с поставщиком невозможно подписать без согласования этого договора по определённой цепочке должностных лиц. В противном случае этот договор не будет активирован в системе. Перевод денежных средств контрагентам возможен только в привязке к договору.

― Криптовалюты ― кладезь для криминала?

― Не могу прокомментировать в качестве эксперта в этой области, но считаю, что для того, чтобы бизнес мог безопасно использовать криптовалюты в своих операциях, требуется государственное регулирование этой области.

― Топы-воришки, в отличие от чиновников, скрывают своё имущество и не обзаводятся квартирами и дорогими авто. Как они поступают с наворованным?

― Исходя из моего опыта, в регионах с депрессивной экономической ситуацией показная роскошь по-прежнему является признаком высокого положения в обществе. Поэтому «региональные» топы, как правило, строят загородные усадьбы, вкладывают деньги в покупку квартир. Что касается столичных «предприимчивых» руководителей высшего звена ― их капиталы нередко трансформируются в банковские счета за границей или в различные виды малого и среднего бизнеса.

У Вас есть принципы по допустимым «нормам» недостач и присвоения имущества фирмы?

― Нет. Во всей нашей акционерно-финансовой корпорации, к которой относится в том числе и строительный холдинг, нулевая терпимость к коррупции и мошенничеству.

― Почему часто лидеры крупных компаний закрывают глаза на воровство топов?

― Сложно отвечать за всех лидеров крупных компаний. У нас случаи корпоративного мошенничества расследуются и пресекаются.

― Какие способы воровства обычно есть в строительстве?

― Нами были установлены следующие основные способы мошенничества в нашем строительном холдинге:

1. Заключение контрактов с подрядчиками на фиктивные работы с целью вывода денежных средств. Сами работы выполняются собственными силами, но с подрядчиками подписываются акты выполненных работ, и им перечисляются денежные средства.

2. Образование неучтённой готовой продукции, которую впоследствии можно присвоить и продать без отражения в бухгалтерском учёте организации.

3. Получение услуг по цене ниже себестоимости. Например, двум высокопоставленным менеджерам силами строительной компании были отремонтированы их собственные объекты недвижимости, причём затраты на несколько миллионов рублей превысили выручку, полученную предприятием от этих объектов.

4. Завышение финансового результата в бухгалтерской отчётности. Премии высших руководителей и инженерно-технических работников выплачиваются только при условии прибыльности предприятия в учётном периоде. Поэтому на многих дочерних обществах в нашем строительном холдинге финансовая отчётность не была достоверной: не списывались материалы на себестоимость, на конец каждого учётного периода создавались остатки по незавершённому производству, не подтверждённые документами, не создавались обязательные резервы или суммы этих резервов существенно занижались.

5. Закупки товарно-материальных ценностей (ТМЦ) у предприятий, аффилированных с руководством. Причём в ряде случаев сотрудники, ответственные за приёмку ТМЦ, также являются бенефициарами этих поставщиков. В таком случае поставить можно товар любого качества и в любом количестве ― он всё равно будет принят, не важно, что написано в документах.

Это лишь несколько способов мошенничества, которые мы обнаружили. По каждому случаю были приняты меры по пресечению недобросовестных действий и устранению их негативных последствий.

― Что даёт Вам в плане борьбы с преступностью Ваш предыдущий опыт?

― Я начал карьеру десять лет назад в международной аудиторской компании Ernst & Young (ныне ― EY), где занимался финансовым аудитом по МСФО и внутренним аудитом. Моими клиентами были предприятия из различных областей бизнеса: строительство, металлургия, гражданская авиация, железнодорожные перевозки, добыча и переработка нефти и т. д. Работа в EY дала мне большой опыт проведения аудиторских проверок: я сталкивался и со злоупотреблениями высшего руководства в многомиллионных масштабах, и с мелким мошенничеством рядовых сотрудников.

Затем я работал в московском офисе крупной международной автомобильной компании, где возглавлял практику внутреннего аудита. Это был также полезный опыт с точки зрения расследований случаев корпоративного мошенничества. Эта компания имеет в России разветвлённую дилерскую сеть. К сожалению, некоторые автодилеры не соблюдали условия дилерского соглашения и манипулировали данными отчётных документов с целью получения дополнительных скидок и бонусов.

Мой опыт научил меня тому, что человеческой изобретательности в области использования служебных полномочий для личных целей практически нет предела. Но всё тайное рано или поздно становится явным, а моя задача ― максимально приблизить этот момент.

― Соцсети (изучение поведения работников) ― могут ли они дать сведения о преступности на нижнем уровне?

― В моей практике соцсети помогали неоднократно. В том числе и доказывать аффилированность между физическими лицами, и не только на нижнем уровне. Однажды нам удалось через социальную сеть установить супружеские связи между главным инженером предприятия и учредителем крупного подрядчика этого же предприятия. Социальные сети ― обширная база данных и ценный инструмент в руках аудитора.

― В Бразилии компании можно легально за $200 получить досье на любого сотрудника. Что это даёт и стоит ли добиваться такого в России?

― Насколько мне известно, сотрудники служб безопасности российских компаний умеют получать такие досье дешевле.

Существуют неофициальные тайные базы НЕБЛАГОНАДЁЖНЫХ СОТРУДНИКОВ. Ваше отношение к ним: можно ли ими пользоваться, и если да, то как?

― Моё отношение к таким базам ― положительное. В моём опыте были случаи, когда на руководящую должность приняли сотрудника, заслужившего плохую репутацию на предыдущих местах работы. Это назначение было недоработкой службы безопасности. В результате компания понесла от действий этого руководителя убыток в несколько миллионов рублей.

Проверка благонадёжности этого сотрудника была проведена уже после нанесения им ущерба предприятию.

Данный случай подчёркивает пользу таких баз данных, хотя, безусловно, они не должны становиться единственным источником информации. Если бы проверки с использованием базы неблагонадёжных сотрудников проводились своевременно, предприятия могли бы избегать подобных случаев.

― Наказания или профилактика отбивают желание участвовать в схемах воровства и коррупции?

― Да. Но исключения есть всегда.

Какие тесты и проверки для персонала Вы бы рекомендовали компаниям для профилактики преступности?

― Популярная теория о треугольнике мошенничества (fraud triangle) утверждает, что риск мошенничества может реализоваться если:

1.  На сотрудника оказывается давление. Давление может оказываться как со стороны других работников, так и быть вызванным собственными проблемами самого сотрудника (большой долг по кредитной карте, невозможность заплатить за дорогостоящее лечение и т. д.).

2. У сотрудника есть возможность для осуществления неправомерных действий.

3.  Сотрудник оправдывает свои действия. Например, тем, что многие поколения работников до него использовали служебные полномочия для неправомерного обогащения.

Моя задача как аудитора ― не допустить возможности для осуществления неправомерных действий. Для этого требуется изучить бизнес-процессы, установить присущие им риски. Убедиться, что в бизнес-процессе присутствуют все необходимые процедуры контроля и сверок, а также блокировки, не допускающие выполнения нежелательных действий (например, бухгалтер по начислению зарплаты не должен обладать полномочиями по выплате зарплаты, закупщик не должен участвовать в процедуре утверждения поставщика и т. д.).

Когда стоит привлекать в такую крупную компанию, как Ваша, специалистов профессионалов по борьбе с воровством топов (откаты, смена качества продукции и т. д.)?

― Специалисты-профессионалы по борьбе с воровством топов называются внутренними аудиторами. Такие профессионалы должны работать на предприятии с самого начала его деятельности. Причём внутренний аудит должен напрямую подчиняться совету директоров или акционерам с целью обеспечения независимости и объективности.

Виталий Вдовин, руководитель департамента внутреннего аудита АО «АФК «Черноземье», председатель контрольно-ревизионной комиссии ПАО «Орелстрой»

Беседовала Кристина Фирсова

Справка. Виталий Вдовин до прихода в корпорацию «Черноземье» семь лет работал в международной компании Ernst & Young: три года в отделе финансового аудита, а затем четыре года в отделе бизнес-рисков. Занимался внешним и внутренним аудитом крупнейших российских и международных компаний, работающих в разных сферах: от строительства и металлургии до железных дорог и авиалиний. Получил успешный опыт работы в российском филиале крупной международной автомобильной корпорации, где возглавлял практику внутреннего аудита.