Диагностика имиджа топ-менеджера (на фокус-группе русских царей). Царь Алексей Михайлович Романов

Автор: К. Усович

К. Усович

ДИАГНОСТИКА ИМИДЖА ТОП-МЕНЕДЖЕРА (НА ФОКУС-ГРУППЕ РУССКИХ ЦАРЕЙ):ЦАРЬ АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ РОМАНОВ

Вдали от земли отцов, Вдали от наследных уделов Это поборает небо новый Атлант Но нетленный Зевс милует и Титанов. Пиндар, «Пифийские песни» 4, 290. Вся жизнь его, в сущности, была ни чем иным, как долгим подготовлением к бедствиям, и он никогда не забывал о том из них, что считается величайшим. Стендаль, «Красное и черное»

Прежде чем внедрять в организации сложные передовые методы управления, руководитель должен быть уверен, что существующая схема управления отлажена в своих связях и ее модернизация не приведет к дискредитации новшеств. Если же система до этого уже побывала в состоянии хаоса, то первоочередной задачей топ-менеджера становится пошаговое выделение процессов организации в привязке к существующим функциональным подразделениям. В качестве самостоятельного процесса обычно выделяют подразделения достаточно крупного масштаба, для которых целесообразно иметь документированный регламент.

Следующим шагом, по мнению специалистов, становится собственно регламентация бизнес-процессов. Ведь эффективное управление возможно лишь четко оформленными объектами с зафиксированными взаимосвязями.

Эта стадия подразумевает как решение проблемы отбора жизненно важных документов для деятельности организации, так и привлечение в числе прочих человеческого ресурса, которым является специально обученный персонал.

Наконец, третьим шагом в выделении бизнес-процессов становится их оптимизация, подразумевающая приближение содержания документов к постоянно изменяющейся жизни. Каждый шаг в масштабах страны может по времени растянуться на столетия, однако первые два шага в условиях России XVII века были сделаны не без помощи сначала царя Михаила, а продолжены в основном усилиями его сына Алексея Михайловича. Глубинный имидж последнего оказался для уготованной ему исторической роли как нельзя кстати. Именно царя Алексея можно считать «отцом русской бюрократии», обеспечившим тот прорыв в деле аппаратного конструирования, который трудом последующих старателей, и прежде всего его сына, Петра Первого, привел к установлению в России «бюрократического самодержавия».

Сам того не осознавая, царь Алексей Михайлович стихийно использовал в управлении один из наиболее современных и прогрессивных методов — процессный подход — и оказался в статусе владельца процесса, обладающего всеми необходимыми ресурсами. Ключевым моментом подхода является сегментирование бизнес-процессов внутри компании в соответствии с ее функциональной структурой.

Владелец процесса следует алгоритму управления, известному как замкнутый цикл Деминга PDCA (Plan-Do-Check-Act): планирование — выполнение — проверка — коррекция (по В. Г. Елиферову и В. В. Репину). Почему же тогда действия русского царя стали катализатором не столько эффективной экономики, сколько зарождавшейся раковой опухоли чиновничьего беспредела, которая задушила и дискредитировала в конечном итоге саму идею самодержавия? Указанные авторы приводят три стандартных принципа менеджмента качества, которые должны быть выполнены в организации прежде принципа процессного подхода.

1. Это фокус на потребителя, когда система четко видит, для кого она работает и создает схемы обратной связи с конечным потребителем.

2. Лидерство руководства, когда все управленческие решения по преобразованиям деятельности может принимать только один человек — менеджер высшего ранга (топ-менеджер).

3. Вовлечение персонала, когда находится критическая масса готового к переменам персонала (20-25%), становящегося носителем этих перемен. В правление Алексея Михайловича второй принцип обеспечивался достаточно прочным положением самодержавия, а третий — приглашением иностранных специалистов и постепенным обучением служилых людей, в том числе и за рубежом. Но кто же виделся конечным потребителем выстраиваемой бизнес-системы?

По версии Алексея Михайловича и его экспертов этим потребителем должны были стать служилые люди и дворяне, получающие за свою службу поместные владения с прикрепленными к ним крестьянами (или иную награду). Усиление поместного дворянства рассматривалось как путь окончательного экономического уничтожения боярства, но создало базу для невиданного расцвета чиновничества, поскольку впоследствии власть неизбежно должна была пойти на нарушение второго принципа менеджмента и делегировать ему свою власть. Народные массы, таким образом, изначально не брались в экономический расчет, а создаваемая бюрократическая система обречена была воспроизводить самое себя.

Самодержавие постепенно рубило сук, на котором сидело, так как именно с правления Алексея Михайловича начало непрерывно отдаляться от народа, окружив себя чужеродной прослойкой. В решающей степени этому факту поспособствовал глубинный имидж царя Алексея, который нам здесь и предстоит установить.

Царь Алексей Михайлович Романов: Атлант Судьба: глядя из будущего Алексей Романов был первым сыном и третьим ребенком царя Михаила в браке с Евдокией Стрешневой. Его право на престол не могло быть автоматически получено им по наследству от отца, так как закона о престолонаследии не существовало, а предыдущие цари уже избирались Земским собором. Тем не менее после соборного избрания Михаила Федоровича народ присягнул на верность не только Михаилу, но его жене и будущим детям.

Поэтому принятие присяги с целованием креста могло служить достаточным основанием для передачи престола Алексею, ведь клятвоотступничество на Руси было тяжким грехом. Кроме того, царь Михаил благословил своего сына на царство перед кончиной, и Алексей с полным основанием считался современниками «природным» царем. Формальная процедура подтверждения прав нового Романова Собором также была проведена, и молодая династия получила продолжение.

Конечно, в условиях мирного времени детство Алексея как наследника престола разительно отличалось от военно-походного детства царя Михаила. Алексей с 8 лет живет в специально для него построенном трехэтажном доме с большим штатом прислуги. До пятилетнего возраста его воспитанием занимались «мамки», и жил он в женском тереме. Затем «мамок» заменили «дядьки» — бояре Стрешнев и Морозов.

В отличие от своего отца Алексей получает систематического образование, ориентированное на знание канонических православных текстов, порядка богослужения и древнегреческого языка.

В последствии будущий царь изучает польский, а боярин Борис Морозов знакомит своего подопечного с азами европейского образа жизни и впервые в русской истории примеряет на царевича немецкую одежду. Любимыми предметами обучения были для Алексея чтение и письмо, в дальнейшем царь прочитал все доступные во дворце переводные книги и оставил после себя даже некоторое эпистолярное наследие.

Однако относительно мирное детство не гарантировало царю Алексею спокойной жизни: внутреннее и внешнее положение государства требовало от нового царя титанических усилий как по сохранению позиций предыдущего царствования, так и самоопределения государства в меняющемся мире. В первую очередь беспокойство вызывают внутренние настроения. Еще при Михаиле на Руси расцветает мздоимство, психологические корни которого следует искать в русской поговорке «Бог высоко, а царь далеко».

Масштабы этого явления обусловили в правление Алексея подкуп иностранными купцами влиятельных дьяков, нити от которых вели к Борису Морозову, ближайшему фавориту и уже зятю царя. В результате русские купцы были отстранены от оптовой и розничной торговли в своей стране. Пытаясь сохранить лицо, Борис удвоил пошлину с иностранцев, но вызвал лишь соответствующее повышение цен. Установление же Морозовым высокого налога на соль сделало его врагом всего населения, поскольку соленая рыба была на Руси главным продуктом питания. В результате — бунт в столице, царь остается без защиты, не получающие жалование стрельцы принимают сторону народа. Под давлением бунтовщиков царь приказывает казнить родственников своей жены Плещеева и Траханиотова, а самого Морозова сослать в монастырь Св. Кирилла.

Кроме того, он обещает провести административную и юридическую реформы. Крах фаворита и необходимость реформ вынуждают Алексея искать опору в другой сильной личности того времени, под влияние которой царь попадает в 1646 г. Ею оказывается игумен одного из монастырей Новгородской епархии Никон, происходивший из бедных финских крестьян. Познакомившись с Никоном, приехавшим в Москву по делам, царь приближает его к себе, сделав сначала архимандритом фамильного монастыря Романовых, затем приемщиком прошений и, наконец, митрополитом Новгородским, вторым духовным лицом государства. Получив доверие царя и власть, Никон развивает бурную деятельность. Он создает богадельни, улучшает режим в тюрьмах, раздает деньги и пищу голодающим, начинает вводить в церкви греческое пение.

За реформу законодательства царь принимается сам. Для решения этой задачи им назначается комиссия из пяти членов и созывается Собор, заседавший без перерыва семь месяцев. Результатом этой работы становится обнародованное в мае 1649 г. Уложение, содержащее полное изложение законодательства того времени в области политического, гражданского и уголовного права. В частности, Уложение узаконило окончательное прикрепление крестьян к земле и предусматривало смертную казнь за взятки и врачебные ошибки. В вопросах законодательства русские опередили Францию, в которой аналогичная работа началась лишь в 1663 г.

Кстати, французы издали русское Уложение в 1688 г., что говорило об интересе европейского бизнеса к России. Тем временем набирает политическую силу Никон. Он умело использует впечатлительную религиозность царя и его слабость пышным церемониям. Было организовано торжественное перенесение в Успенский собор останков патриарха Гермогена и патриарха Иова, двух мучеников эпохи Смутного времени. Затем переносятся и мощи Св. Филиппа, митрополита, погибшего в неравной борьбе с Иваном Грозным.

Царь пишет покаянное письмо Св. Филиппу и простирается ниц перед Новгородским митрополитом с выражением полной покорности и собственной ничтожности. Поэтому смерть действующего патриарха не оставляет вариантов для кандидатуры преемника: им становится Никон в 1652 г. В качестве модели управления Никон стремится воспроизвести отношения патриарха Филарета и царя Михаила, и ему отчасти это удается.

Как и Филарета, в официальных бумагах его величают «великим государем патриархом Московским». Деспотизм, властность, настойчивость в наведении порядка, а также покровительство царя снискали ему не только авторитет в народе, но и породили множество врагов. Поэтому, когда Никон железной рукой начинает давно назревшую реформу церкви и приводит религиозную жизнь в соответствие греческому святоотеческому канону, многие его противники встают в ряды раскола.

Однако царь Алексей взрослеет, приобретает других советников, и навязанная Никоном модель взаимоотношений его более не устраивает. Никон не чувствует перемены, а самоуверенность и гордыня приводят его к разрыву с покровителем и демонстративному отказу от патриаршества. Дело завершается ссылкой в 1666 г. после суда над ним с участием восточных иерархов.

В правление царя Алексея Михайловича предпринимается третья в русской истории попытка создать собственный флот (после Грозного и Лжедмитрия). Воевода — боярин Ордын-Нащокин, предвкушая занять Ригу в ходе русско-шведской войны 1656%1661 гг., для подкрепления сухопутных войск начал строительство судов на Западной Двине. Но и верфи, и корабли были сожжены по условиям Кардисского мира со Швецией в 1661 г. Упрямый царь закладывает новую корабельную верфь на реке Оке, близ Костромы. Голландские мастера в 1668 г. построили флотилию в составе трехмачтового парусного корабля «Орел», яхты, двух шлюпок и одного челна. Достигнув благополучно Астрахани в конце 1669 г., эскадра уже в следующем году была захвачена отрядами Стеньки Разина и в 1671 г. сожжена по приказу атамана.

1666 г. помимо низложения патриарха Никона примечателен для истории России выходом на сцену еще одного колоритного персонажа, которым стал легендарный казацкий атаман Стенька Разин. Его с полным основанием можно считать вторым русским политтехнологом после Грозного, создателя технологии опричнины. Если Годунова свергали при помощи заимствованного на Западе проекта «Самозванец», то Стенька изобретает свой авторский способ противостоять правительству. Он призывает заменить власть бояр и дьяков казацкими учреждениями, основанными на принципах абсолютного равенства, а самих бояр и дьяков уничтожить. Его первые фантастические успехи создают атаману ореол колдуна и былинного богатыря. Даже дети «играют в Стеньку» подвешивая друг друга за ноги, как любил поступать он с врагами.

Разин преднамеренно распускает слухи об участии в его отрядах опального патриарха Никона и сына царя, царевича Алексея. Но казацкой республике, созданной необученными бродягами, нереально было устоять против организованных царских войск.

В 1671 г. казацкие шайки были разгромлены, а Разин казнен в Москве. Подобные волнения и народные бунты говорят о слабости проводимой правительством царя Алексея экономической политики. Вне зоны ее внимания остаются не только окраины, но и в Москве стрельцы подолгу не получают жалованье. Крайне неудачной оказывается попытка чеканки медных монет вместо серебряных. Расплодились фальшивомонетчики, и серебряный рубль обесценился в 15 раз, что привело к голоду и погромам в столице. На фоне всеобщей нищеты развилось повальное пьянство, так что царю приходится специальным указом запретить кабаки.

Эксплуатация почвы ведется неумело и разорительно, поиски руд, начатые при Михаиле, продолжаются медленно, промышленность находится в зачаточном состоянии, торговля национальная душится в пользу иностранцев, процветают мздоимство и волокитничество. Не существовало ни своего российского флота, ни собственного производства оружия.

Тем временем происходят значительные события на пограничной с Польшей территории Украйне, или Окраине, сохранившей воинский дух варягов и вкус пиров дружин князя Владимира. Казацкое восстание под руководством Богдана Хмельницкого выводит эту территорию из-под власти поляков. Обращение Хмельницкого к русскому царю о воссоединении находит поддержку, и Россия вмешивается в конфликт. В результате заключенного с Польшей Андрусовского мира в 1667 г. Россия получила левый берег Днепра, что включило царя Алексея в почетный ряд «собирателей земли русской» и сделало серьезную заявку на его имперские амбиции. Отлично подходящим моменту оказывается образ византийского императора, подражать которому царя научил Никон. К титулу Алексея Михайловича даже было добавлено слово «святой», входившее в титул византийского императора. Реформы Никона подготовили создание имперской религии, которая претендовала на вселенскую, а не на местную истину.

По мнению Ричарда Уортмана, реформы стали «культурным и политическим эквивалентом первоначального обращения в христианство».
В окружении Алексея Михайловича не было недостатка в людях с государственным мышлением, способных управленцев и реформаторов. Некоторые из них становятся его фаворитами. После размолвки с Никоном царь приближает к себе Афанасия Ордын-Нащокина, снискавшего себе славу на дипломатическом поприще и фактически являвшегося первым русским канцлером.

После отставки последнего, вызванной интригами, его место занимает Артамон Матвеев, сын простого дьяка. Это был решительный сторонник западных нововведений. Все указанные персонажи проделали основную черновую и подготовительную работу для петровского прорыва, который в некоторых своих деяниях даже не достиг начертанных ими высот.

По большим религиозным праздникам царь не упускал возможности продемонстрировать величие своего двора, обставляя царские выходы с участием духовенства в роскошные и впечатляющие формы. Церемониальным описаниям ритуалов (свадьбы, приемы, банкеты) и их строжайшему соблюдению царь придает наипервейшее значение.

Презентацию величия русского монарха он считает главной своей обязанностью. Символом единения царской элиты с подданными становится Водосвятие, происходившее ежегодно 6 января (с. с.) во время праздника Крещения.

Именно эта церемония и становится последней в жизни Алексея Михайловича. Простудившись на Москве-реке, он заболевает воспалением легких и умирает 30 января 1676 г., благословив на царство своего сына Федора.

Миф: Глядя из прошлого
1. Сюжет: «Сын Иапета: жребий титана

Борису Годунову не удалось, подобно Романовым, стать родоначальником новой царской династии. Смутное время выдвинуло на эту роль более архаичный имидж Океана, древнего родителя богов («УП», № 9, 2008). Однако имидж Иапета, явленный в Годунове («УП», № 20, 2007), делает его отцом"основателем политической традиции, которая укоренилась в деятельности последующих русских монархов. И кому, как не сыну Иапета Атланту, было продолжить дело своего духовного отца.

Дело ориентации на западные модели управления государством продолжил царь Алексей Михайлович Романов, стиль управления которого мы связываем с глубинным имиджем Атланта. Титан Атлант, как и его брат Прометей, в мифологии — сыновья титана Иапета. «Сын Иапета, меж всеми владыками самый отличный!» — насмехаясь, говорит Зевс Прометею. Мифологическое родство не всегда совпадает с фактической генеалогией, но чаще означает преемственность сюжетов. Поэтому данный критерий дает основание считать Алексея Михайловича идейным продолжателем политики царя Бориса в большей степени, чем своего деда, государя и патриарха, Филарета, по имиджу отождествляемого с Зевсом. Внешне могло сложиться впечатление, что царь Алексей подчеркивал преемственность именно со старшим Романовым. Однако, по сути, все обстояло с точностью до наоборот.

Например, Филарет начал борьбу с оргиастическими народными забавами, чтобы приблизить быт народа к православным рекомендациям. Алексей же издает «антискомороший» указ, чтобы открыть дорогу театру западного образца. Филарет переписывает церковные книги по древнерусским оригиналам, Алексей берет за основу греческий канон, кстати, тоже неоднозначный, и доводит церковь до раскола. Дела небесные, таким образом, «разбиваются о быт».

Отсутствие сильной отцовской фигуры рядом с Алексеем в период детства (имидж его отца, Океана, недостаточно маскулинен), побуждает искать его замещение в людях из дальнего окружения, часто незнатных, делая их на время своими фаворитами. Надо ли говорить, что среди фаворитов преобладают Иапеты (Борис Морозов, Артамон Матвеев), а также Аполлоны (патриарх Никон, Ордын-Нащокин). На примере Бориса Годунова и патриарха Иова мы уже знаем, что Иапет и Аполлон часто делают карьеру в одной упряжке («УП» № 20, 2007). При этом Аполлоны менее любезны царю Алексею, и оба носителя имиджа заканчивают свою жизнь в монастырях. Иапеты же традиционно несовместимы с русским народом, поэтому Морозов и Матвеев закономерно теряют свои посты в результате беспорядков и интриг.

Имидж Атланта, так же как и имидж Океана (его деда по мифу), обслуживает в организации переход от хаоса к порядку. Но если Океан лишь омывает Землю, соприкасаясь с небытием (Аидом), то Атлант уже твердо стоит ногами на Земле, а головой «витает в облаках», приняв Небо на свои плечи. Эта непосредственная близость Неба символизирует принятие на себя творческих «воздушных» потенций, от преобразующей силы которых оберегается Земля с ее обитателями. Атлант становится сопричастен к некоторому тайному «небесному» знанию, становясь его адептом и утверждаясь в качестве посредника между силами Неба и Земли.

Рядом находится граница царства Аида (Океан) и сад Гесперид с его яблоками вечной молодости. Достичь этого края земли могут лишь избранные герои.

В греческой мифологии такими героями становятся Геракл, который на время принимает Небо на свои плечи, и Персей, который с помощью головы медузы Горгоны превращает Атланта в гору Атлас, ритуально возвращая его таким образом Земле. Для простых смертных дело Атланта совершенно непосильно.

«Ибо с богами мерятся смертный да не дерзнет:
Если подымется он и коснется теменем звезд,
Негде тогда опереться шатким
подошвам, и им играют тучи и ветры»
(Гете, «Границы человечества»)

Иапет, Океан, Атлант — появление данных титанических имиджей в управлении Россией XVII века, с одной стороны, оказывается следствием нараставших в то время хаотических тенденций, а с другой стороны — заостряет наше внимание на самом феноме не титанизма во власти и выявлению его отличий от олимпизма.

Послушаем в этой связи А. Ф. Лосева: «Освободить вещи от их пребывания в недрах нерасчлененного, цельного, божественного ума можно только путем погружения их в живую текучесть, путем их перехода в новое и самостоятельное инобытие. Для этого нужен Демиург, который и дан в теогонии в виде Зевса. Отсюда и понятно, почему неизбежно столкновение Зевса с титаническим началом. Демиург создает, строит, упорядочивает, животворит и движет. Титан же, наоборот, все поглощает в себя, все превращает в нечто самодовлеющее, которое не нуждается в творчестве чего-нибудь иного. Титанизм старше самих богов и есть борьба самих богов с еще более высокими началами за свое самоутверждение».

Россия под властью титанов выходит из состояния хаоса, но полноценного перехода к олимпизму не происходит, так как в управлении не может утвердиться имидж Зевса. Этот факт означал, что «титаномахия» для России еще не завершена, что подтвердила и ее последующая история.

Пример подобного противостояния мы можем видеть в отношениях между царем Алексеем, патриархом Никоном и лидером раскола протопопом Аввакумом.

Царь Алексей и протопоп Аввакум олицетворяют собой титанизм и потому противостоят олимпийскому имиджу патриарха Никона (Аполлон), как реформатора церкви. Царь поддерживает низложение Никона, а Аввакум является фанатичным противником его нововведений. В то же время к Аввакуму у царя Алексея изначально нет больших претензий. Его возвращают из сибирской ссылки в Москву и обласкивают бояре. Сам царь назначает Аввакуму аудиенцию и предоставляет ему офис в Кремле, в одном из монастырей.

Ему предлагают любую духовную вакансию в обмен на отказ от раскольнической деятельности либо хотя бы за молчание. Этому способствуют близость имиджа Аввакума к имиджу Океана, так любезного боярам. И Аввакум, утомленный сибирской ссылкой, практически соглашается! Но колебания между имиджами Океана и Асклепия все-таки утверждают Аввакума как Асклепия. «Иди в церковь и обличи ошибки еретиков!» — вскричала храбрая жена Аввакума. Стараниями фанатично настроенных монахинь, к числу которых принадлежала и знаменитая боярыня Морозова, Аввакум становится во главе Раскола и окружается ореолом мученичества.

Имидж Асклепия предполагает воскрешение отжившего, и Аввакум воскрешает устаревшие обряды, умершие не только де-юре, но и де-факто. В мифе Асклепий погибает, сраженный молнией Зевса, наказавшего его за святотатство. Аввакума сжигают живьем в 1681 г. как нарушителя законов Зевса-Филарета.

К сожалению, по мнению Т. Г. Масарика, дореволюционная «русская литература не создала оригинального титанизма… Русские «богоборцы» обычно становятся обыкновенными убийцами». Действительно, и Пушкин в «Борисе Годунове», и Достоевский в «Преступлении и наказании», фактически взявшись изобразить титанизм, сосредоточились на констатации народного «безмолвного» осуждения убийства.

Лермонтовский «Демон» не дает образа титана. Тем не менее в русской литературе ХХ века оригинальные титанические образы присутствуют, например, булгаковский Воланд (близок к титану Кроносу). Западная же литература изобилует подобными примерами. Несомненные черты имиджа Атланта обнаруживает, например, доктор Фауст.

Стой на своих ногах,
будь даровит,
Брось вечность утверждать за облаками!
Нам здешний мир так много говорит!
Что надо знать, то можно взять руками.
Гете, «Фауст»

По мнению Т. Г. Масарика о Фаусте: «Это абсолютно во всем человек переходной эпохи…» И церковные фигуры нужны ему «дабы в вещах столь сверхчувственных, которые с трудом поддаются восприятию, не теряться в неопределенностях, а, наоборот, придать им благодатную конкретную форму и прочность».

Титаническими признаками обладают и некоторые из героев греческой мифологии, в том числе и царь Эак, основной персонаж сценария династии Романовых («УП» № 9, 2008). Поэтому нужно с большой осторожностью подходить к рекомендации на топ-позиции носителей титанических имиджей, при отсутствии в системе признаков хаоса.

Продолжение в след.номере.