Денежные обязательства сторон трудового договора: проблемы правового регулирования

Кратенко М.В., канд. юрид. наук, доцент кафедры гражданского права Сибирского федерального университета (г. Красноярск)
maxkrat@yandex.ru, 8-904-892-97-88

Аннотация.

Не оспаривая существование трудового права в качестве самостоятельной отрасли, автор указывает на ряд пробелов в регулировании имущественных отношений между работником и работодателем. Отсутствие соответствующих норм в Трудовом кодексе РФ и невозможность субсидиарного применения норм гражданского законодательства существенно ограничивает правоспособность сторон трудового договора, не позволяет эффективно разрешать возникающие между ними конфликты. В свете правовой позиции Конституционного Суда РФ о том, что контрагенты вправе самостоятельно выбирать правовую форму взаимоотношений (трудовой или гражданско-правовой договор) , дальнейшее противопоставление трудового и гражданского законодательства представляется неконструктивным. По примеру ст. 4 Семейного кодекса РФ, автор предлагает дополнить Трудовой кодекс РФ нормой о том, что к имущественным отношениям работника и работодателя, не урегулированным трудовым законодательством, применяются нормы гражданского законодательства постольку, поскольку это не противоречит существу трудовых отношений и не ущемляет права работника.

Денежные обязательства сторон трудового договора: проблемы правового регулирования

1. Денежные обязательства работника и работодателя с точки зрения действующего ТК РФ

Определяя сущность трудовых отношений и содержание трудового договора, законодатель делает акцент на обязанностях работника лично выполнять трудовую функцию (работу по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности) и соблюдать правила внутреннего трудового распорядка (ст. 15, ст. 56 Трудового кодекса РФ). Личное исполнение работником обязательств по договору, несамостоятельный характер труда (отсутствие права собственности на средства производства и риска недостижения результата работ) и наличие субординационной связи между работодателем и работником (подчинение работника правилам внутреннего трудового распорядка) по-прежнему выступают основными критериями разграничения трудовых и гражданско-правовых отношений. Не удивительно, что большая часть статей Трудового кодекса РФ посвящены регулированию процесса труда: рабочему времени и времени отдыха, трудовой дисциплине, охране труда, профессиональной подготовке и переподготовке работника, особенностям труда отдельных категорий работников.

Однако взаимоотношения сторон трудового договора не сводятся к реализации одной лишь трудовой функции. Между работником и работодателем могут возникать и разного рода «денежные обязательства» : по оплате труда работника (выплате заработной платы, компенсаций, выходного пособия); по возмещению работодателем материального ущерба, причиненного имуществу работника, и компенсации работнику морального вреда (ст. 235, ст. 237 Трудового кодекса РФ); по возмещению работником материального ущерба, причиненного работодателю, или затрат, связанных с обучением (ст. 238, ст. 249).

Трудовое законодательство не содержит общих положений об обязательствах, в том числе опосредующих их динамику: о принципах исполнения обязательства, о перемене лиц в обязательстве, о прекращении обязательств и пр. Даже вопросы материальной ответственности работодателя и работника урегулированы Трудовым кодексом РФ выборочно. Так, при нарушении работодателем срока выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их вместе с процентами в размере не ниже одной трехсотой действующей в это время ставки рефинансирования Центрального банка РФ от невыплаченных в срок сумм за каждый день просрочки (ст. 236). В то же время законодатель умалчивает о последствиях несвоевременного возмещения работником материального ущерба, причиненного работодателю, или затрат на обучение. Возможность использования работодателем в подобных случаях ст. 395 Гражданского кодекса РФ и взыскания с работника процентов за пользование чужими денежными средствами практически исключена, поскольку отечественный законодатель не рассматривает гражданское и трудовое право в качестве смежных отраслей, допускающих субсидиарное применение норм другой отрасли.

ЗАО "Посейдон-М" обратилось с иском к Е. о взыскании суммы ущерба в размере 432 799,90 руб. и процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 79 440,72 руб. Исковые требования мотивированы тем, что в период с 25.01.2006 г. по 22.01.2007 г. ответчик состоял с истцом в трудовых отношениях, получил по приходным ордерам денежные средства в сумме 901 200 руб., из которых на сумму 432 799,90 руб. не представил отчет о расходовании денежных средств по назначению.

Решением мирового судьи судебного участка № 136 г. Санкт-Петербурга от 05 февраля 2008 г. исковые требования удовлетворены частично, с Е. в пользу истца взысканы сумма ущерба - 276 157,52 руб. и проценты за пользование чужими денежными средствами - 51 636,47 руб.

Апелляционным решением Невского районного суда г. Санкт-Петербурга от 27 октября 2008 г. решение мирового судьи отменено, в удовлетворении иска ЗАО "Посейдон-М" отказано со ссылкой на несоблюдение истцом правил выдачи денежных средств подотчетному лицу (не указаны цели, на которые выданы денежные средства) и непредставление доказательств использования ответчиком полученных денежных средств не по назначению.

Отменяя все вынесенные по делу судебные акты в порядке надзора, Президиум Санкт-Петербургского городского суда отметил в числе прочего, что положения ст. 395 ГК РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами не применяются к трудовым отношениям.

Случаи, в которых суд прямо высказывается в пользу применения норм гражданского права к денежным обязательствам между работником и работодателем, достаточно уникальны и обусловлены редакцией некоторых статей Трудового кодекса РФ.

Отдел вневедомственной охраны при УВД по Чукотскому автономному округу (далее – ОВО) обратился в суд с иском к Д. о взыскании суммы задолженности, ссылаясь на то, что в период с 2005 по 2007 г. Д. работала в ОВО. В результате ревизии финансово-хозяйственной деятельности истца в 2008, при проверке начисления заработной платы была выявлена переплата ответчику, а также долг ответчика по подотчетным суммам. Истец обратился к ответчику с требованием о погашении образовавшейся задолженности. Ответчик письменно подтвердил свою обязанность по уплате части истребуемой суммы, однако нарушил сроки выплаты, что и стало причиной обращения истца в суд.

Решением Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 25 мая 2010 г. в удовлетворении иска ОВО отказано в связи с истечением срока давности, установленного ст. 392 Трудового кодекса РФ (один год со дня обнаружения ущерба).

Отменяя данное решение, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда указала на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права. Согласно ч. 4 ст. 248 Трудового кодекса РФ работник, виновный в причинении ущерба работодателю, может добровольно возместить его полностью или частично. По соглашению сторон трудового договора допускается возмещение ущерба с рассрочкой платежа. В этом случае работник представляет работодателю письменное обязательство о возмещении ущерба с указанием конкретных сроков платежей. Отношения между бывшим работником и работодателем с момента дачи работником письменного обязательства, регулируются общими принципами обязательственного права и к ним применим общий срок исковой давности, установленный ст. 196 ГК РФ в три года. Как усматривается из материалов дела, последний платеж от Д. поступил 05.11.2009 г., в дальнейшем никаких денежных переводов от нее не поступало, следовательно, с этого момента работодатель обнаружил нарушение своего права на возмещение ущерба. С иском в суд ОВО обратился 10.03.2010 г., в связи с чем, срок исковой давности, установленный ст. 196 ГК РФ, по требованию ОВО к Д. об исполнении письменного обязательства не может считаться пропущенным.

В данном случае суд кассационной инстанции справедливо обратил внимание на использование законодателем в ч. 4 ст. 248 Гражданского кодекса РФ традиционных гражданско-правовых терминов (обязательство, рассрочка платежа), что позволило сделать вывод о гражданско-правовых последствиях неисполнения работником данного им письменного обязательства и применении к спорным отношениям общего срока исковой давности.

Аналогичный вывод, о гражданско-правовой природе обязательства работодателя, был сделан судом при рассмотрении другого дела, связанного с оспариванием соглашения между работником и работодателем о добровольной компенсации морального вреда. Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия указала на неправильное применение судом норм материального права, поскольку суд при разрешении спора сослался лишь на положения ст. 237 Трудового кодекса РФ («Возмещение морального вреда, причиненного работнику») и несогласие истца с размером полученного от ответчика возмещения. Между тем, указанное соглашение по своей сути является гражданско-правовой сделкой (ст. 153 Гражданского кодекса РФ) и может быть признано недействительным по основаниям, перечисленным в § 2 гл. 9 Кодекса. Одним из таких оснований является кабальность сделки (ст. 179 Гражданского кодекса РФ), на которую истец ссылался в своем исковом заявлении, однако соответствующие обстоятельства (признаки кабальности сделки) судом первой инстанции исследованы не были.

2. О применении гражданско-правовых конструкций (цессии, перевода долга, новации) к денежным обязательствам работника и работодателя: анализ судебной практики