Российские сенаторы одобрили закон о черных списках сайтов

Евгения Белоголова, юрист ООО «1-й Консалт Центр», info@1conc.ru, www.1conc.ru

Итак, Интернет стал важной частью жизни всего человечества. Возможностями Интернета пользуются все: и дети, и взрослые, и пенсионеры. Количество существующих сайтов растет с каждым днем, а их содержание никем не контролируется. Выходит, что в такой электронной среде легко не соблюдать нормы, установленные государством, что, собственно, зачастую и происходит.

Теперь, с принятием соответствующего федерального закона, эта ситуация должна измениться. Будет создан Единый реестр доменных имен и универсальных указателей страниц сайтов в Интернете и сетевых адресов сайтов, содержащих информацию, запрещенную к распространению на территории РФ. В реестр будут включаться сайты, в которых имеются материалы, носящие такую информацию. Однако после удаления запрещенной к распространению информации с соответствующего сайта доступ к нему будет вновь открыт, а название сайта исключено из черного списка Единого реестра.

Возникает вопрос: насколько эффективным будет принятие и применение нового федерального закона? Никаких существенных санкций для нарушителей (помимо блокировки сайта) не предусматривается. Нарушителям ничто не мешает после отмены ограничения доступа к их сайту вновь добавить материалы с запрещенной информацией, пусть на какой-то промежуток времени, но, тем не менее, сколько-то людей могут успеть ознакомится с такой информацией. А в случае если Единый реестр будет в открытом доступе, не станет ли этот реестр своеобразным «каталогом» тех сайтов, которые носят запрещенную к распространению информацию, ведь, как было указано, такие сайты могут снова содержать ее, а люди с девиантными наклонностями будут точно знать, где искать такую информацию.

Александра Малькова, юрист ООО «1-й Консалт Центр»

В данном случае вступают в противоречие конституционные ценности свободы слова (и, соответственно, отсутствие цензуры) и защищаемые Конституцией РФ основы нравственности и безопасности (как отдельной личности, так и через нее и всего государства в целом). С одной стороны, возможность создания реестра запрещенных сайтов не выглядит неконституционной сама по себе, потому что такие ценности (нравственности, семьи и детства) действительно должны защищаться и поддерживаться государством. Однако возникает вопрос по поводу способа ограничения таких прав.

В данном случае, безусловно, хотя и оговоренное на уровне федерального закона, наделение полномочиями по организации такого реестра определенного органа исполнительной власти (а также возможности передачи этого права некоммерческой организации) выглядит не вполне конституционно в связи с возможностью злоупотребления таким органом своими правами (что, к сожалению, происходит при исполнении законов в нашей стране). Поэтому, на мой взгляд, ограничение права на свободу слова должно быть возможно исключительно по судебному решению, что не исключает возможности приостановки работы таких сайтов, но опять же по решению (определению) суда.

Артем Денисов, управляющий партнер ЮК «Генезис»

На наш взгляд, закон в целом содержит достаточно корректные формулировки как в отношении определений, так и относительно процедурных действий по выявлению в том числе запретительных мер по существованию контента.

Что касается самого спорного 5 пункта статьи 15 закона (о «черных списках»), то представители сайтов, уличенных в распространении детской порнографии, информации о производстве и распространении наркотиков и способах совершения самоубийств, имеют право на обжалование решения в судебном порядке.

Однако в той же статье существует пункт 2, в силу которого сайт может попасть в «черный список» после того, как «распространяемая сайтом информация» будет в суде признана «информацией, распространение которой запрещено в Российской Федерации». И этот признак мы считаем размытым и неочевидным. При помещении в реестр по п. 2 ст. 13 данного закона у сайтов фактически не будет возможности защищаться в судебном порядке.

Другими словами, этот пункт может содержать потенциально неограниченный круг оснований для включения сайта в «черный список». Отсюда следует, что реализация положений законопроекта на практике может существенно затронуть конституционные права на свободу слова и информации.

Спорной является и ст. 14 закона, в которой имеется формулировка об «информации, причиняющей вред здоровью и (или) развитию» детей. Согласно закону администрация сайтов, распространяющих такую информацию, обязана принимать меры, чтобы оградить детей от сведений, способных причинить вред здоровью и развитию детей. И эта формулировка носит субъективный характер.

Кроме того, принятый закон предусматривает блокировку интернет-ресурсов хостинг-провайдерами и операторами связи по доменным именам и сетевым адресам. Поскольку множество веб-сайтов и сервисов могут размещаться на одном IP-адресе, значит при ограничении доступа к отдельно взятому материалу могут быть закрыты и другие, не нарушающие законодательство, ресурсы. На практике это может вылиться в следующее: публикация в одном из блогов, например, экстремистских материалов выльется в блокировку всего блог-сервиса.

Вышеперечисленные положения закона могут быть использованы в качестве методов давления на провайдеров, которым будут даваться предписания на выполнение технических мероприятий по блокированию контента. В случае неисполнения данного предписания в срок провайдер может быть подвержен наказанию, которое пока еще не определено.

В качестве заключения можем сказать, что закон на самом деле с точки зрения юридической техники и формулировок составлен корректно. Но основную роль, как всегда, будет играть правоприменительная и судебная практика, которая должна стать основополагающей в данных правоотношениях, сформировать основные принципы функционирования этого закона и исключить двойные стандарты.