Казалось бы, какую выгоду можно получить от предприятий, совершенно неперспективных и потому свободных от внимания инвесторов? Вы не поверите, но и низкая коммерческая привлекательность не становится непреодолимым препятствием для извлечения прибыли. Правда, используемые для этого схемы находятся на грани закона и преступления.
Деньги не пахнут, и всегда найдутся желающие воспользоваться конъюнктурой, неблагоприятно складывающейся для отечественного производителя. Для этого выбирается предприятие, как правило, градообразующее, с недорогим и потому пользующимся спросом у малоимущих потребителей ассортиментом. По этой же причине выпускаемая номенклатура продукции почти всегда убыточна, а сам завод нуждается в оборотных средствах, не говоря уже о модернизации износившегося оборудования.
Технологически интервенция осуществляется путем скупки долгов предприятия, которых на рынке всегда предостаточно. Подобное мероприятие представляется еще и коммерчески выгодным, поскольку многие партнеры завода готовы расстаться с его сомнительными долгами за символические деньги. Но в реестре требований кредиторов заявленная сумма задолженности, которая приобретается с очень большим дисконтом, отражается по своей номинальной стоимости, со всеми вытекающими из этого юридическими и имущественными последствиями, благоприятными для инвестора.
Для установления полного контроля над предприятием достаточно лишь грамотно воспользоваться юридически безупречной лазейкой – феноменом банкротства. Прибегнуть к этой процедуре можно при наличии формальных признаков несостоятельности в виде неисполненных обязательств, а точнее, при неплатежеспособности завода. Тогда появляется законное основание для принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом, что влечет за собой изменение статуса прежней администрации завода. Органы управления должника отстраняются от выполнения своих функций, а все его права и обязанности, включая полномочия по распоряжению имуществом, переходят к назначаемому судом арбитражному управляющему. При этом преимущественное право выбора кандидатуры принадлежит наиболее «пострадавшему» кредитору. Приоритеты инвестора очевидны: прежде всего он заинтересован в максимальном наращивании объема задолженности предприятия перед ним. Это необходимо инвестору для инициации процесса банкротства и для того, чтобы протащить в арбитражные управляющие свое доверенное лицо, которое и будет обладать всей полнотой власти на данном заводе.
Перехват управления через банкротство оказывается гораздо действеннее пресловутых акционерных механизмов. Кроме того, на период банкротства вводится мораторий по всем имевшимся задолженностям, что дает инвестору законное право не платить по долгам. А сроки оплаты по вновь возникающим обязательствам, которые растут как снежный ком, можно оттянуть под предлогом тяжелого наследия, доставшегося инвестору в виде целого вороха проблем, о которых он даже и не догадывался. Хорошо срабатывают также и договоренности о реструктуризации всех очередных платежей (но исключительно после оздоровления предприятия), что обусловлено наивной верой остальных кредиторов или, скорее, их последней и зачастую тщетной надеждой: новые собственники сумеют, наконец, поднять завод и рассчитаться со всеми его долгами.
Однако у новых хозяев как раз совсем другие цели – им нужно постараться выжать из завода все оставшиеся ресурсы. Для этого собственник не должен вкладываться ни в ремонт оборудования, ни в обновление ассортимента, ни тем более в какие-либо программы по модернизации производства. Вновь пришедшие инвесторы обосновываются на предприятии и сами начинают проедать основные фонды уже вместо прежнего неэффективного руководства. Успешность их бизнеса будет определяться степенью истощения оставшихся заводских резервов и перекладывания издержек по содержанию предприятия на коммунальные службы и бюджет в виде увеличения доли непогашенных задолженностей перед ними.
Далеко не все структуры, имеющие отношение к заводу, в том числе и властные, оказываются настолько доверчивыми, чтобы безучастно и безропотно наблюдать за неблагоприятным для них развитием событий на заводе, не предпринимая никаких адекватных ответных действий со своей стороны. В реальной жизни агрессивное внешнее окружение постарается не допустить ущемления своих личных интересов и уж точно не позволит собственнику бесцеремонно осуществлять его намерения.
Изящным выходом из подобной ситуации для инвестора является вывод наиболее значимых активов из материнской структуры во вновь учрежденную дочернюю фирму. Последняя, начав работать с чистого листа и будучи свободной от любых обязательств, фактически становится безубыточным предприятием, поскольку все ее производственные издержки продолжают нести структуры старого завода. Формально такая процедура выглядит как попытка реструктуризации старого завода. Единогласным решением акционеров предприятие становится учредителем и как бы непосредственным владельцем новой производственной базы, а в качестве вступительного взноса фигурирует еще пригодное для выпуска продукции оборудование. Все остальные активы, отягощающие себестоимость и в производстве не задействованные, остаются на балансе старого завода со всеми его долгами. То же самое касается и численности персонала: в новой структуре востребованными оказываются лучшие сотрудники старого предприятия – квалифицированные кадры, не отягощенные вредными привычками или асоциальным поведением.
Продолжение читайте в печатной версии журнала 