Российские архивы: проблемы доступа и использования

В.П. Козлов, член-корреспондент РАН

В 1992 году специальным распоряжением Президента России были закрыты все документы, в том числе ранее бывшие доступными, фондов организаций Советской военной администрации в Германии. Это был ценнейший документальный комплекс, раскрывавший историю послевоенного переустройства в советской зоне оккупации Германии. Помимо исторической ценности документы представляли и немалый материальный интерес в связи с начинавшимся в Восточной Германии процессом имущественной реституции. Вероятно, с учетом последнего обстоятельства решение о закрытии этих документов было правильным, поскольку оно предотвращало пиратское использование фондов СВАГ, предусматривая государственный и строго согласованный контроль за передаваемой Германии информацией. Но такое закрытие параллельно сопровождалось так и остающимся до сих пор непрозрачным использованием фондов СВАГ рядом российских государственных и коммерческих структур под флагом поиска информации, подтверждающей имущественные права России в Германии. Сколько-нибудь впечатляющих результатов подтверждения таких прав мы не видим до сих пор, зато с помощью выявленных документов по фондам СВАГ имущественно-реституционный процесс в Восточной Германии развернулся вполне.

Все годы, пока были закрыты фонды СВАГ, Росархив испытывал мощное давление со стороны германских историков и архивистов и, не имея возможности нарушить запрет Президента России, с трудом противодействовал напору германской стороны. В 1995 году профессор Ганноверского университета Хайнеман получил от фонда Фольксвагена специальный грант на организацию конференции по истории советской зоны оккупации в Германии и микрофильмирование документов СВАГ, хранившихся в ГАРФ и РГАСПИ. Со стороны германского профессора это была откровенная авантюра, впрочем, как и со стороны руководства двух архивов, не имевших права давать гарантии на скорое открытие фондов СВАГ.

В начале февраля 1995 года Президент Федерального архива Германии Ф. Калленберг сделал непубличное резкое заявление в адрес Росархива. Его суть сводилась к тому, что в то время, как Росархив, ссылаясь на закрытие фондов СВАГ, блокирует все предложения Федерального архива по сотрудничеству в изучении этих важных для истории Германии документов, российские федеральные архивы ведут перспективные и обнадеживающие переговоры, «устраивая коммерческие гешефты с недобросовестными германскими партнерами». Вскоре после получения этой информации Росархив уже имел возможность ознакомиться с текстами проектов четырех договоров, которые предполагал заключить ГАРФ со своими немецкими компаньонами. Из них следовало, что процесс переговоров зашел очень и очень далеко, дискредитируя Росархив в глазах германских архивистов. Согласно проектам этих документов в ГАРФ создавался российско-германский исследовательский центр, под который архив предоставлял в аренду помещения. Он должен был заняться подготовкой электронного каталога рассекреченных дел СВАГ, электронного каталога приказов СВАГ и микрофильмированием документов. Еще не пройдя экспертизы в Росархиве, проекты договоров уже начали реализовываться: был осуществлен на немецкие средства ремонт помещений, закуплено компьютерное и микрофильмирующее оборудование. Таким образом, Калленберг имел все основания для жесткого, обидного для Росархива заявления: в то время как официальная позиция Росархива исключала постановку вопроса о разработке документов, закрытых распоряжением Президента России, ГАРФ, не имея никаких полномочий, вел переговоры об этом.

Со стороны руководства ГАРФ это была подножка Росархиву, всей уже достаточно хорошо зарекомендовавшей себя системе разработки и экспертизы международных договоренностей. Спасая свое лицо, Росархив заблокировал подписание разработанных соглашений. Однако проблема доступности фондов СВАГ оставалась, постоянно являясь источником напряженности в профессиональных связях российских и германских архивистов на фоне острого интереса научной общественности к этим материалам. Поскольку контроль за исполнением распоряжения Президента был возложен на Государственное правовое управление Администрации Президента России, было принято решение обратиться туда с предложением о его отмене, а параллельно совместно с заинтересованными российскими министерствами и ведомствами — РАН, МИД, Минобороны, Росархивом — подготовить специальную программу разработки документов СВАГ с привлечением к ее реализации заинтересованных отечественных и зарубежных научных центров.

Нам удалось добиться практически всего, что было задумано. Была сверстана согласованная программа изучения фондов СВАГ, Президент отменил свое распоряжение, Росархиву поручалось организовать с привлечением экспертов от заинтересованных ведомств масштабную работу по рассекречиванию документов, которая продолжалась на протяжении 1998–2000 годов. Было рассекречено около 80 тысяч дел. В своей подавляющей части этот важный для истории России и Германии документальный массив ныне доступен научной общественности.

Постепенно, хотя и не без недоразумений, был выработан и механизм международного сотрудничества по разработке фондов СВАГ с участием российских и германских историков и архивистов, включая подготовку совместной современной информационно-поисковой системы по документам СВАГ и совместных документальных публикаций. Вполне естественно, что немецкая сторона финансирует этот проект.

Из всех направлений деятельности российских архивов сфера использования их документов к концу 1991 года оказалась наименее обеспеченной нормативной и методической базой, адекватной новым общественным и политическим условиям. Ее постепенное создание и развитие в 90-е годы проходило в условиях мучительного и болезненного разлома общественного сознания. Традиционно-охранительное отношение к архивным документам и их использованию постоянно и повсеместно вступало в конфликт с радикально-революционным порывом сделать известными все тайны ушедшего государства. Рядом с этими двумя прямо противоположными принципами использования архивных документов, даже параллельно с ними очень скоро обозначился и закрепился, проявляя себя постоянными конфликтами и скандалами, еще один, имевший три своеобразных ответвления: политико-потребительское, коммерческое и пиратское. Первое исходило из принципа получить любыми способами необходимые материалы для достижения сугубо определенных целей. Второе в открывающихся архивных ресурсах России увидело нетрадиционный и, в принципе, достаточно щедрый источник получения прибыли. Третье, объединяя два первых, отличалось от каждого из них более изощренными способами достижения поставленных целей.

Мир открывал для себя новую Россию, так же как Россия открывала для себя мир. Мир требовал, чтобы архивы России были одним из показателей ее открытости для него, желания интегрироваться с ним. На волне эйфории от послеавгустовских событий тогда еще не все, включая и многих архивистов, осознавали, что открывающийся для них новый мир был не столь идеален, как он мог показаться, что жестокие и циничные правила поведения в нем людей, корпораций и государств подчас лишь прикрываются лозунгами демократии и свободы.

В отличие от большинства зарубежных стран архивам России традиционно еще с начала XIX века была присуща работа по подготовке документальных публикаций. Эта традиция, заложенная Московским архивом Коллегии иностранных дел, была не просто сохранена, но и развита в советское время, когда архивы, выполняя функции идеологических организаций, активно подключались к подготовке и изданию сборников архивных документов. Поэтому вполне естественно, что после событий августа 1991 года не раз возникали идеи подготовки серийных публикаций на основе становившихся доступными новых архивных документов.

Большинство таких первых проектов ждала неудача. Но все они интересны и важны для понимания и общей атмосферы состояния архивного дела в стране, и общественных умонастроений начала 90-х годов как в отношении к архивам, так и в отношении к восприятию нашей истории.

Открывающиеся архивы России притягивали общественность своей неизвестностью, загадочностью, романтической возможностью сенсационных и сверхсенсационных открытий.

Одним казалось, что именно в архивах вот-вот будет найден спасительный камень мудрости, с помощью которого можно будет объяснить прошлое. Другие рассчитывали на легкую возможность сделать пусть небольшой, но бизнес.

В начале 1990-х годов проекты освоения российских архивов сыпались на Росархив как из рога изобилия. Едва ли не первыми с проектом «Возрождение российской истории» к нам пришли представители акционерной компании «Авизон», государственного предприятия-издательства «Исконна» и еженедельного издания «Литературная газета». Он предусматривал регулярные публикации фотографий с подтекстовками в «Литературной газете», издание серии книг, документального видеофильма «История России».

Предполагавшиеся публикации включали не менее 21 темы, в том числе «Милитаризация экономики СССР», «Трудности национальных отношений», «Крупномасштабные экономические эксперименты», «Экология» и т.д.

Продолжение. Начало см. Делопроизводство, 2011, № 1, 2, 3.

Полная статья в печатной версии журнала Делопроизводство