Павел Грудинин, директор совхоза имени Ленина
- Павел Николаевич, не секрет, что в регионах очень тяжело с кадрами для сельского хозяйства. И второй момент – кадры стареют, потому что молодежь не едет на село, а все основные образовательные учреждения, готовящие кадры для отрасли, расположены в городе. Каким же образом, на ваш взгляд, решать эту проблему?
- Молодежь хочет, чтобы работа была хорошо оплачиваемая, престижная, чтобы они не считались в кругу своих друзей неудачниками, людьми, которые не достигли ничего в жизни. Работа на селе всегда считалась не очень престижной. Более успешной считалась работа в городах. Молодежь хотела быть космонавтами, лётчиками, военными, врачами, учителями и только потом работниками сельского хозяйства. За последние 20-25 лет престиж профессий, связанных с производством, еще больше снизился. Этим летом я увидел напротив Минсельхоза РФ на Садовом кольце огромный плакат на стене с красивым названием «герои нашего времени». И кто был героями? Военный, летчик, затем – учитель, врач, пожарный, и, как ни странно, спортсмен. Ни агронома, ни инженера, ни тракториста, ни доярки на этом плакате не было. Такое отношение к людям труда не могло не сказаться на имидже профессии.
Второй важный момент – правительство официально поставило цель, чтобы работник СХ должен быть малообеспеченным. В госпрограмме развития СХ на 2013-2020 год черным по белому написано, что к 2020 году уровень зарплаты в СХ должен достигнуть 50% от зарплаты в промышленности. И это госполитика в сфере сельского хозяйства! Поэтому средняя зарплата в нашей отрасли в России – 18 тысяч рублей. Ну, какой молодой специалист захочет пойти работать на такую зарплату? Это вам не по цеху ходить, где все время одна и та же хорошая погода. Промышленность и СХ - это все-таки совершенно разные условия труда. Да и жить в сельской местности всегда было труднее, чем в городской среде. Дорог нет, воды нет, канализации нет. 70% сельских школ до сих пор не оборудованы теплыми туалетами. Поэтому в Советском Союзе старались стереть грань между городом и деревней. Чтобы на селе было интерснее жить – туда привозили ширпотреб, книги, не было проблем с едой, потому что крестьянин себя всегда накормит. И часто городские ездили за книгами и промтоварами в деревню. Там снабжение было другим: власть пыталась компенсировать некомфортную в плане бытовых удобств жизнь снабжением. Потом все программы свернули, и началась совершенно другая политика. Сейчас на селе жить непрестижно, невыгодно и неудобно. И поэтому молодые люди, приехавшие в Москву (так было всегда, потому что аграрные вузы всегда были в Москве или в других крупных городах; и ученые, преподаватели жили в городах – так было со времен царя) понимая разницу между жизнью своих родителей в деревне и жизнью в городе, всячески пытаются остаться.
На третьем курсе начинают работать в фирмах, занимающихся установкой пластиковых окон или сборкой корпусной мебели, менеджерами в PR- агентствах, а потом получают диплом, но в сельское хозяйство их уже «калачом» не заманишь. Количество сельхозорганизаций уменьшается на десятки тысяч, работать особенно негде. Банкротство крупных агрохолдингов становится нормой, потому что работа нестабильная, зарплаты низкие. Поэтому молодые ребята остаются в городе всеми правдами и неправдами. Когда я читал лекцию в ТСХА – крупнейшем вузе страны - из двухсот человек, которые пришли вечером (а им было интересно поговорить с директором сельхозпредприятия), только шесть подняли руки, когда я спросил, кто собирается вернуться работать на село. Шесть! И это были старшекурсники, которые уже завтра получат диплом. И, по идее, они должны хотеть вернуться. Многие из них учились засчет бюджета, но они не собираются возвращаться. Именно государство сделало все, чтобы работа в СХ стала непрестижной, чтобы никто не хотел оставаться жить в деревне - мы пожинаем плоды 20-летней госполитики.
- Но, насколько я знаю, на вашем предприятии нет проблем с кадрами. Что же вы делаете, чтобы привлекать кадры? И в каких кадрах вы ощущаете самый острый дефицит?
- Да, вы правы, у нас нет проблем с кадрами. Но мы - особенное хозяйство, по нам нельзя судить, так как мы находимся прямо на границе с Москвой. У нас до Кремля даже ближе чем из многих районов Москвы. Когда государство регулировало прописку, мы получали кадры по так называемому лимиту - каждый год выдавали разрешение на привлечение трактористов. Сейчас оно не нужно, но появилась другая проблема: в Москве очень высокие зарплаты, и чтобы выиграть конкуренцию работодателей, мы вынуждены поднять зарплаты – сделать их не ниже, чем в Москве, а даже выше, потому что труд в СХ тяжелый. В период сбора земляники работники выходят на работу в 5 утра, а заканчивают в 10 вечера – и целый месяц в таком режиме. Плюс, в России никто не отменял погодные условия.
Я сам всю жизнь работаю в совхозе. Тогда власть думала о закреплении кадров на селе, нам молодым специалистам давали коттеджи. Причем, были интересные условия: 20 лет рассрочки, половину суммы выплачивает работник, половину – предприятие. Потом в новейшей истории России появилась программа про закрепление молодых кадров на селе. Совхоз участвуя в этой программе, предоставил квартиры более чем 100 семьям, и теперь мы обеспечены кадрами лет на 15 вперед. Итак, чтобы сельхозпредприятие имело кадры, оно должно обеспечить им высокую зарплату, решить проблемы с жильем и заниматься внятной социальной политикой.
Хотя, если бы продвигались социалистические принципы, то сейчас все хозяйства жили бы хорошо. Можно в 2-3 раза увеличить производство продукции на тех же землях, если применять новые технологии. Единственная проблема – непонятные законы. А так, можно было бы еще динамичнее развиваться.
- Как обстоят дела с высшим менеджментом - где вы находите кадры?
– Понятие «высший менеджмент» нам не знакомо, есть главные специалисты. И они работают в совхозе по 30-40 лет. Вместе пришли в совхоз, в 81-й-83-й годы, и все вместе работаем. Скоро совхозу будет сто лет, главные специалисту скоро уйдут на пенсию, поэтому пытаемся готовить себе смену. Но основная их заслуга в том, что они работают больше, чем остальные сотрудники, в режиме ненормированного рабочего дня. В итоге создалась команда, которой доверяют.
Существуют агрохолдинги – вновь создавшиеся, на мой взгляд, очень искусственные, ненадёжные структуры, которые берут «топов», а те часто подворовывают, и говорят: «А у нас в России всегда приказчик воровал у хозяина». И поэтому проблема - набрать людей знающих, умеющих организовать дело. Ведь не обязательно, что хороший специалист будет хорошим организатором. И дело не в деньгах, а в том, что ты сам готовишь этих людей. Главная задача в том, чтобы набрать молодых ребят по 20-30 лет и научить их работать. Молодые специалисты, как дети - их надо воспитывать. Но, если ты своему ребенку говоришь, как себя вести, а сам ведешь по-другому, то ребенок будет себя вести также, как тот топ-менеджер, который смотрит на акционера. Если акционер ушел в оффшор и месяцами путешествует на своей белоснежной яхте, то и топы будут стремиться к этому, а для этого нужен хороший доход, и это не всегда зарплата. Вся эта беловоротничковая преступность, о которой вы говорите, возникает только от того, что власть говорит, что нужно быть честными, и одновременно первая разворовывает государство. Можно сколько угодно убеждать «топов», что надо честно жить на зарплату. Но если вы сами получаете кредит за откат, его обналичиваете, то ваш нанятый менеджер думает «ну, если мой хозяин сделал так, то я что, хуже?»
У нас, вообще, нет долгосрочных перспектив, только краткосрочные. И вы видите, как один за другим лопаются агрохолдинги. Это круговорот воды в природе
- Вы говорили о том, что в сфере СХ процветают рейдерские захваты?
- Да они и сейчас процветают. В 2002 году, когда вышел закон об обороте земель сельхозназначения, вся промышленность уже была поделена между крупными «игроками», и делить было нечего. Остался один ресурс, который не был разделен между банкирами, силовиками и госчиновниками - это земля. С принятием данного закона появилась возможность сделать землю товаром. И хозяйства, которые находились рядом с крупными городами и портами, стали интересны с точки зрения развития бизнеса или строительства. В итоге они все так или иначе были захвачены. Как правило, захватчиками были либо крупные финансовые группировки, поддерживаемые силовиками, либо госслужащие и депутаты, либо откровенный криминал. Обладая связями, они и организовывали рейдерские захваты. У нас в районе несколько предприятий были захвачены депутатом Госдумы, который в этот момент был советником губернатора. Или такими крупными структурами, как аэропорт Домодедово. Паи, акции – это все быстро можно скупить. Достаточно возбудить уголовное дело против руководителя сельхозорганизации, заставить его подписывать все, что угодно, скупить больше половины паев или акций, проголосовать за смену директора, поставить своего человека, а потом с помощью губернатора переводить земли сельхозназначения в другие категории и продавать их. И это пошло повсеместно. По крайней мере, в областях, которые близки к городам-миллионникам.
Второй вариант – ближе к югу России консолидировали земли в «земельные банки». С точки зрения государства, это очень плохо, но закон так написан, что его легко обойти. Ты можешь не продавать паи городскому богачу - это запрещено. Ты можешь дать просто доверенность на управление или подарить. И как правило, все рейдеры были поддержаны силовиками или чиновниками. На меня тоже пытались возбудить уголовное дело. Один мой товарищ из силовых структур предупредил, что за возбуждение на меня уголовного дела ему предлагают 50 тысяч долларов. А потом ко мне придут и предложат «спасти», но за это я должен буду отдать земли хозяйства. Мне просто повезло - они пришли с этим предложением к моему товарищу, а если бы они пришли к другому? Потом предприятие пытались захватить еще 4 раза. Это сложная задача: нужно найти деньги на адвокатов, юристов, отбиться от арбитражных судов. Найти «белого рыцаря». Если вы ознакомитесь с методами «враждебных поглощений» и способами защиты от них, вы поймете, как мы сохранили предприятие. Мы использовали их все. Но главное - работать в «белую». Чиновники и бюрократы создали такую систему, что ты, чтобы сохранить свой бизнес, должен работать в «черную» или в «серую», иначе не выживешь. А когда предприниматель начинает нарушать закон, то для развития есть только один путь – коррупция, и ты оказываешься во власти людей в погонах. Это сейчас происходит. Чтобы стать чиновником, нужно дать взятку, быть чьим-то знакомым или родственником, и потом ты должен быть в этой системе своим. Но тогда ты весь испачкан в дерьме, и тебя можно выхватить из общей кучи таких же и показательно выпороть - это система. Коррупция стала основной системой госуправления, и об этом знают все, кроме президента.
- Павел Николаевич, как понять, что можно растить человека, что в него можно вкладываться, делать на него ставки, и он не перебежит к конкурентам?
- Люди все разные, у каждого из нас есть свои плюсы и минусы. Задача руководителя – найти в работнике плюсы, которые нужно развивать. Потому что один очень умный, но лентяй. Другой работоспособный, но «звезд с неба не хватает» и ничего нового не придумывает. Только 10 % населения в мире может генерировать идеи, быть двигателями прогресса, организовывать бизнес. Таких людей по пальцам пересчитать можно. Им надо платить хорошие деньги. Большая часть – это исполнители. Но они тоже разные бывают. Одному сказал 10 раз, а он сделал не то - от таких надо избавляться. Другому сказал и постоянно должен его контролировать, иначе он ошибется. А если контролировать, то он не будет совершать глупости.
И это очень сложный процесс подбора кадров. Я полностью согласен с товарищем Сталиным - «Кадры решают ВСЁ». У меня был специалист, которого мы готовили на должность главного, а потом поняли, что он вороватый. И ради своих интересов готов все, что угодно сделать. Взял рабочих и заставил работать на себя. Мы избавились от него, уволили, хотя как специалист он подавал надежды. Кстати, метод кнута и пряника никто не отменял. Поэтому надо поощрять тех, кто добивается результатов, и наказывать тех, кто нарушает. Это как дети. Они считают, что родители не правы, заставляя их учиться, давая манную кашу вместо конфет, заставляя следить за своим здоровьем: они не понимают, зачем это нужно. Так и с подчиненными. Поэтому относитесь к своим подчинённым, как к детям. Тогда у вас, может, что-то и получится на предприятии - как в семье.
- Павел Николаевич, как же привлечь молодых людей в село, в регионы?
- Организовать приемлемые условия жизни в селе. Например, европейцы. Они делают автобаны, и ты за час можешь проехать 150 километров и оказаться в центре крупного города, получить все удовольствия и вернуться обратно домой. Уровень жизни в селе в Европе не уступает уровню жизни в городе. Если вы стираете грань между городом и деревней, вы сделайте зарплату выше.
- А есть особенности мотивации персонала в этом секторе бизнеса?
- Самая главная мотивация – деньги. И престиж. Люди в сельской местности, к сожалению, хотят работать полицейскими, в следственном комитете, в прокуратуре, в госструктурах. Потому что там хорошая зарплата, престиж и «возможности». Каких героев мы видим по телевизору? Это герои из сериалов «Бандитский Петербург», «Менты». А кто хочет работать зоотехником? Спросите в сельской школе и, боюсь, желающих будет не много. Но в сельской местности в рейтинге профессий сельхозпрофессия будет последней.
Наша справка. http://sovhozlenina.ru/ ЗАО «Совхоз имени Ленина» ведет свою историю с 1918 года. ЗАО «Совхоз имени Ленина» является многопрофильным предприятием. Совхоз производит 15 видов продукции из собственного сырья, выращенного на полях и в садах предприятия.
Наталья Матюшина.