Вершкова Елена Александровна, ведущий юрисконсульт ОАО «НЦЛСК «Астрофизика»
В судебной практике по делам о наследовании отдельное большое место занимают споры о признании завещаний недействительными. Цена вопроса высока, поскольку наследодатель чаще всего в завещании распоряжается принадлежащим ему недвижимым имуществом (квартирами, жилыми домами, дачами, земельными участками) и другими ценными вещами и правами.
Наиболее распространенным в судебной практике основанием для оспаривания завещания является невменяемость завещателя в момент совершения завещания - факт, что наследодатель в момент совершения завещания хоть и не был признан недееспособным, но находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 Гражданского кодекса РФ). Указанное основание для признания завещания недействительным относится к порокам воли наследодателя. Завещание, совершенное при таких обстоятельствах, является оспоримым, то есть оно недействительно в силу признания его таковым судом.
Следует отметить, что иск о признании завещания недействительным на основании ст. 177 Гражданского кодекса РФ может быть подан любым заинтересованным лицом, чьи права нарушены в результате совершения завещания, то есть в данном случае такими лицами обычно выступают наследники по закону, которые бы наследовали имущество наследодателя при отсутствии завещания.
В соответствии с п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 № 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ). Поэтому, обязательным для данной категории дел является назначение посмертной судебно-психиатрической экспертизы с целью определения психического состояния наследодателя в момент совершения завещания. Однако, не во всех случаях заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы может дать категоричный ответ о психическом состоянии наследодателя на момент совершения завещания. Поэтому доказывание тех фактов, что дееспособный наследодатель в момент совершения завещания находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, составляет чрезвычайную сложность.
Рассмотрим примеры судебной практики.
Первый пример. Судебная коллегия по гражданским делам Смоленского областного суда 1 апреля 2014 г. рассмотрела дело № 33-1257/2014 по апелляционной жалобе М. на решение Заднепровского районного суда города Смоленска от 24 декабря 2013 года, которым исковые требования А.Т., А.Г. к М. о признании завещания недействительным удовлетворены.
Судебной коллегий были установлены следующие обстоятельства.
Оспариваемое завещание 23.12.2010, совершенное П., было удостоверено нотариусом Смоленского городского нотариального округа И., то есть в установленном законом порядке, в связи с чем бремя доказывания того обстоятельства, что лицо не отдавало отчет своим действиям и не могло руководить ими в момент совершения сделки, лежало на истцах.
С целью разъяснения возникших при рассмотрении дела вопросов, а именно, о психическом состоянии П. на момент составления в указанную дату завещания, судом, по ходатайству представителя истца А.Т. - Б., была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза. В распоряжение экспертов были представлены материалы гражданского дела с показаниями допрошенных в ходе рассмотрения спора свидетелей, медицинские карты П.
В соответствии с заключением комиссии экспертов от 28.09.2012 N 743, выполненным ОГКУЗ "Смоленская областная клиническая психиатрическая больница", дать однозначный, категоричный ответ о способности П. понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания завещания 23.12.2010 не представляется возможным.
После получения судом дополнительно истории болезни П., находившегося на лечении в неврологическом отделении ОГБУЗ "Клиническая больница N 1" с 02.11.2011 по 13.11.2011, и допроса невролога Б. по ходатайству представителя истца Б,. по делу была назначена дополнительная посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, проведение которой было поручено экспертам ОГКУЗ "Смоленская областная клиническая психиатрическая больница".
Как следует из заключения комиссии экспертов ОГКУЗ "Смоленская областная клиническая психиатрическая больница" от 16.08.2013 N 698, по своему психическому состоянию на момент составления завещания 23.12.2010 П. не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Учитывая, что вышеуказанные заключения экспертов, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ), суд первой инстанции, анализируя объяснения сторон, данные медицинской документации, допросив свидетелей, в том числе врача-терапевта, врача-невролога и эксперта, положил в основу принятого решения выводы экспертного заключения от 16.08.2013.
Судебная коллегия согласилась с принятием названного экспертного заключения, как допустимого доказательства. Основания для сомнения в правильности выводов экспертов, их беспристрастности и объективности отсутствовали.
Судебная коллегия также не нашла оснований для сомнения в достоверности свидетельских показаний, принятых судом во внимание при вынесении решения.
Судебная коллегия не нашла оснований для отмены, либо изменения решения суда по доводам апелляционной жалобы, решение было оставлено без изменения, апелляционная жалоба – без удовлетворения.
Другой пример.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Карелия 18 марта 2014 г. рассмотрела дело № 33-807/2014 по апелляционной жалобе истцов на решение Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 25 декабря 2013 г. по иску Т.Л.Ю., А.Н.В., А.И.В. к Д.Е.Ю., Д.А.С. о признании завещаний недействительными, которым в удовлетворении исковых требований отказано.
Заслушав пояснения явившихся в судебное заседание лиц, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, исследовав амбулаторные карты Ш.Л.Н., (...) года рождения, наследственное дело № от (...), медицинские карты стационарного больного N, судебная коллегия пришла к следующему.
Из материалов дела усматривается, что Ш.Л.В., (...) года рождения, умершая (дата) (свидетельство о смерти № от (дата)), являлась собственником квартиры №, расположенной по адресу: (...), что подтверждается представленными в материалы дела сведениями Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Карелия.
Ш.Л.Н. приходилась матерью Т.Л.Ю., Д.Е.Ю., бабушкой А.Н.В., А.И.В., Д.А.С.
(Дата) и (дата) Ш.Л.Н. были оформлены завещания, согласно содержанию которых, Д.А.С. (внуку) она завещала квартиру по вышеуказанному адресу; Д.Е.Ю. (дочери) - денежные вклады, находящиеся в любом отделении или филиале банка, с причитающимися процентами, дополнительными начислениями и компенсацией, кроме того, неполученную пенсию с причитающимися к выплате разовыми, единовременными выплатами и компенсацией и страховые выплаты, компенсации.
(Дата) Д.Е.Ю. и Д.А.С. получены свидетельства о праве на наследство по завещанию на (…) долей в праве на квартиру (Д.А.С.), на (…) долей в праве на денежные средства во вкладах и ежемесячных страховых выплатах за (...) г. (Д.Е.Ю.).
В соответствии с выводами заключения судебно-психиатрической экспертизы№…, в связи с перенесенной Ш.Л.Н. в (...) году (...) у нее отмечалось развитие (...), (...), в связи с чем она наблюдалась психиатром, помещалась в психиатрический стационар. Течение указанного психического расстройства было волнообразным, периоды улучшения сменялись состоянием обострения. Впоследующем, наряду с (...) имели место (...), (...) в (...) году на фоне (...), черты упрямства, увлечение нетрадиционной медициной с появлением в последние годы жизни (…). При жизни Ш.Л.Н. страдала (...) в виде (...). Указанным психическим расстройством она страдала также и в момент составления завещаний (дата) и (дата). Отсутствие описания в медицинской документации психического состояния Ш.Л.Н. в юридически значимые периоды, не позволяют однозначно квалифицировать ее психическое состояние, оценить степень выраженности имевшихся у нее в те периоды (как (...), так и (...)) психических изменений, в связи с чем дать категоричный ответ на вопрос, находилась ли Ш.Л.Н. в период составления завещаний (дата) и (дата) в таком психическом состоянии, когда она не могла понимать значение своих действий или руководить ими, не представилось возможным.
Допрошенный в судебном заседании суда первой инстанции эксперт Л.С.Г. пояснил, что в связи с отсутствием иных медицинских документов, помимо имеющих место с описанием психического состояния Ш.Л.Н., категоричный вывод о ее психическом состоянии на момент оформления завещаний нельзя сделать.
Из пояснений нотариуса Ч.И.А. следует, что до удостоверения завещаний с гражданами проводится беседа, длящаяся около 30 минут, в случае наличия подозрении в отношении психического состояния здоровья гражданина, сделки не совершаются. Ш.Л.Н. в беседах перед составлением завещаний вела себя адекватно, понимала происходящее, самостоятельно прочитала завещания, то обстоятельство, что она через несколько дней после составления первого завещания, пришла для составления второго завещания, также свидетельствует об осознанности действий.
Свидетели Я.Н.Ф., Л.Н.С., Д.А.М. в суде первой инстанции показывали, что психическое состояние здоровья Ш.Л.Н. у них не вызывало сомнений, она вела активный образ жизни; отношения у Ш.Л.Н. с ответчиками были более близкие и теплые, ответчики проявляли о ней заботу, Ш.Л.Н. говорила о желании именно таким образом распорядиться принадлежащим ей имуществом. Помимо этого, Ш.Л.Н. проживала одна в квартире, самостоятельно себя обслуживала.
Судом первой инстанции сделан правильный вывод о том, что свидетельские показания согласовались между собой, указанные выше свидетели не имели какой-либо личной заинтересованности в исходе дела.
Доводы истцов о том, что Ш.Л.Н. состояла на учете в психоневрологическом диспансере (...) и что она строила свою жизнь по системе Порфирия Иванова, считая такую систему единственно верной, способной исцелить любое заболевание, однозначно не свидетельствуют о том, что в момент оформления завещаний Ш.Л.Н. не могла понимать значения своих действий и руководить ими.
При таких обстоятельствах суд первой инстанции дал оценку всем представленным сторонами доказательствам по правилам ст. 67 ГПК РФ, сделав правомерный вывод о том, что достаточных, достоверных и бесспорных доказательств того, что на момент оформления завещания Ш.Л.Н. находилась в таком состоянии, что не могла понимать значение своих действий и руководить ими, истцами не представлено, в связи с чем оснований, предусмотренных ст. 177 ГК РФ, либо иных оснований, предусмотренных законом, для признания данного завещания недействительным не имеется.
Судебная коллегия решение Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 25 декабря 2013 г. оставила без изменения, апелляционную жалобу истцов - без удовлетворения.
На основании рассмотренных примеров из судебной практики можно сделать следующие выводы.
По делам такой категории необходимо тщательнейшим образом прорабатывать и готовить доказательственную базу. Суды в таких спорах исходят из презумпции вменяемости наследодателя на момент совершения завещания, то есть вменяемость наследодателя предполагается во всех случаях, пока не будет доказано обратное. Поэтому бремя доказывания невменяемости наследодателя, то есть нахождение его в момент совершения завещания в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, возлагается на сторону истца (истцов).
Итак, при наличии у истца (истцов) фактических данных и сведений, позволяющих заподозрить невменяемость наследодателя в момент совершения завещания, эти сведения и факты должны быть максимальным образом представленными в составе доказательственной базы по делу.
Наиболее частой причиной, по которой посмертная судебно-медицинская экспертиза не может дать категоричный ответ о психическом состоянии завещателя в момент совершения завещания (спорный момент), является отсутствие или нехватка медицинской документации, медицинских сведений, на основании которых эксперты воспроизводят картину психического здоровья и состояния завещателя в спорный момент. Поэтому с целью подготовки к назначению посмертной судебно-психиатрической экспертизы необходимо истребовать как можно больше медицинской документации, которая характеризовала бы состояние завещателя в спорный момент. К такой документации относятся не только карта амбулаторного больного, находящаяся в поликлинике, в которой наблюдался завещатель. Это могут быть истории болезни из стационаров, в которых находился на лечении завещатель, карты вызова бригад скорой помощи к завещателю в спорный период. Так, на основе анализа первого примера из приведенной судебной практики, можно сделать вывод, что именно в результате предоставления новых сведений и медицинских документов (истории болезни П., находившегося на лечении в неврологическом отделении ОГБУЗ "Клиническая больница N 1") стало возможным проведение дополнительной посмертной судебно-психиатрической экспертизы, которая дала категоричный ответ о состоянии наследодателя П. в момент совершения завещания. Указанные медицинские документы могут быть истребованы на стадии подготовки дела к судебному разбирательству в соответствии со ст. 149 Гражданского процессуального кодекса РФ. Впоследствии указанные медицинские документы могут быть исследованы в ходе судебного разбирательства в качестве самостоятельных письменных доказательств по делу.
Однако, следует иметь в виду, что заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы, какой бы ни была его резолютивная часть, какой бы ответ оно ни давало, является лишь одним из совокупности доказательств по делу. Суд оценивает все представленные доказательства по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ по своему внутреннему убеждению, при этом никакие доказательства, в том числе заключение судебно-психиатрической экспертизы, не могут иметь для суда заранее установленной силы. Поэтому доказательственная база по таким делам должна включать и другие виды доказательств, такие, как показания свидетелей. В ходе судебного разбирательства могут быть допрошены в качестве свидетелей соседи завещателя, социальные работники, обслуживающие завещателя, участковые врачи-терапевты, наблюдавшие за ним, лечащие врачи в стационарах и другие лица, не заинтересованные в исходе дела.