Елена Малетина
Из прошлого в настоящее
По мере развития цивилизации в языковой сфере происходит постоянный процесс обмена новыми словами, терминами, и процесс этот неизбежен. Пока в мире существуют разные языки и культуры, они будут взаимодействовать между собой и оказывать влияние друг на друга. Мы имеем возможность наблюдать последовательное развитие русского языка: освоение новых слов, исчезновение утративших свою актуальность, воскрешение давно забытых, появление оттенков их значения.
В эпоху зарождения на Руси христианства русский язык пополнился новыми словами греческого и церковнославянского происхождения, из тех далеких времен пришли к нам такие слова, как финик, сандалии, ангел, варвар, демон, икона и даже арифметика, история и грамматика. Кроме того, все названия месяцев тоже являются заимствованными. Эпоха Петра I вместе с новыми понятиями, связанными с наукой и искусством, военным и морским делом, «заморскими» предметами быта, привнесла в язык и новые слова, в основном немецкие: прейскурант, вексель, акция, агент, штаб, командир, экземпляр; голландские: флот, флаг, матрос, экипаж; английские: мичман, аврал, бриг, бот и т. д.
На стыке XVIII и XIX веков в дворянской среде вообще считалось неприличным разговаривать по-русски, французский язык был показателем образованности. Слова: капитан, генерал, авангард, салон, мораль — закрепились в русском языке с того времени. Примечательно, что даже ясли — это калька с французского creche. Первоначальное значение слова «ясли» — кормушка для скота — практически утрачено, теперь детские ясли — это воспитательное учреждение для самых маленьких детей.
Язык постоянно развивается, как и все живое, это явление нельзя не учитывать, но все-таки, если мы пишем что-либо для широкой аудитории, целесообразно давать пояснение новым словам, которых нет или пока нет в словаре, ведь они бывают понятны далеко не всем.
Уже нет необходимости объяснять, что такое тренд, креатив, рейтинг, дайджест, слоган, пиар, имидж, дресс-код, спонсор, менеджер или маркетинг. Но значение таких неологизмов, как стартап, таргетинг, дауншифтинг, аутстаффинг, краудсорсинг, аттачмент, мультифора, коворкинг, вы не найдете в орфографическом словаре, между тем они существуют и широко используются в определенных кругах.
Коллайдер, брандмауэр, ньюсмейкер, флаер (название листовки, не путать со словом флайер — быстроходная лошадь), риелтор, имиджмейкер, мерчандайзер, фрилансер, секьюрити, консалтинг, ресепшен, промоушен, бонус, флешмоб, франчайзинг, ноу-хау — эти слова уже освоены языком и зафиксированы в словаре, а значит, мы должны писать их правильно, ведь, собственно, это главная тема наших публикаций.
Отчасти иностранные слова приживаются, как это ни удивительно, из-за своей простоты. Гораздо быстрее и легче сказать кофе-брейк, чем перерыв на кофе (причем не только на кофе, но и на чай с печеньем); хит — вместо популярный, имеющий успех; саммит — вместо встреча на высшем уровне; киллер — вместо наемный убийца; дилер — вместо коммерческий представитель; бренд — вместо торговая марка; ретейл — вместо розничная торговля, сейл — вместо распродажа по пониженной цене в конце сезона. Фэн короче, чем поклонник, а камбэк короче, чем возвращение и т. д.
Больше всего неологизмов появляется, когда нужно как-то обозначить новый предмет или явление в общественной жизни — тот же маркетинг или, например, логотип; когда несколько меняется социальная роль уже существующих вещей, так контора превратилась в офис, а управляющие в менеджеров. И никуда не деться от научно-технического прогресса, в русском языке нет аналогов таким словам, как Интернет, монитор, девайс, сервер, гигабайт, а также киборг, клонирование… Никак по-другому не назовешь кислород, водопровод, анальгин, электрогриль или декабрь.
Изменения в общественно-политической жизни страны, в экономике и других сферах также способствуют появлению новых терминов или актуализируют уже имеющиеся, например: инвестиция, инфляция, кризис и т. д.
В разговорной речи тоже закрепляются неологизмы, мы уже свободно оперируем такими понятиями, как нал, компромат, накрутка и др.
Язык динамичен, и образование новых слов невозможно контролировать. Никто не может запретить людям использовать в своей речи те или иные слова, которые могут и не соответствовать литературной норме. Невозможно также узаконить употребление одних слов и исключить другие, чуждые русскому языку, по мнению «знатоков». В борьбе за чистоту родной речи сломано немало копий, издаются даже словари заимствованных слов, подлежащих изгнанию, с аналогами «исконно русских», с тем чтобы не засорять язык «всякой иностранщиной». Делить слова на свои и чужие по меньшей мере нелогично, ведь о происхождении многих из них носители языка и понятия не имеют. Есть настолько обрусевшие слова, что кажется, ими пользовались в обиходе всегда, но это далеко не так. Например, лошадь, коза, молоко, помидор, селедка, хозяин, корзина, суд, меч, буква, блюдо, товар, топор, миска, кастрюля — все эти слова были заимствованы в свое время из других языков и сейчас в числе иностранных не значатся.
В последнее время очень заметна тенденция проникновения в русский язык так называемых англицизмов — слов, заимствованных из английского языка, отчасти это дань моде, отчасти это обусловлено закономерными процессами, о которых мы говорили выше. С другой стороны, нельзя не признать, что в стремлении копировать все западное, легко перегнуть палку. Не зная точного значения новых терминов и бравируя ими направо и налево, пытаясь казаться продвинутыми, многие люди получают обратный эффект, иногда попадая в комичные ситуации. Например, не стоит путать клининг с клирингом, созвучное копирайтер и кооператор, франчайзинг и фандрайзинг.
Интересная особенность: на фоне растущей популярности всего американского у нас стало модно называть детей именами, широко употреблявшимися в России до ХХ века, когда таких понятий, как, например, менеджмент, и в помине не было. В итоге наряду с уже ставшими привычными сочетаниями «менеджер Сергей» и «хедхантер Ирина» появляются «менеджер Прасковья», «франчайзи Гаврила» и «хендмейкер Демьян» (хендмейкер — тот, кто занимается ручной работой, от англ. hand — «рука» и make — «делать»). Примечательно, что и помощников руководителей уже окрестили на английский манер — хелпменами, поэтому не удивляйтесь, если, позвонив в какую-нибудь организацию, вы вдруг услышите: «Добрый день, я хелпмен Авдотья, чем я могу вам помочь?» А может быть, хелпвумен — по аналогии с бизнесвумен? Помощников и секретарей иногда называют правой рукой руководителя, причем это словосочетание по правилам не заключается в кавычки. Раньше правая рука называлась десницей, но слово стало архаизмом и в настоящее время не используется, а что мешает возродить это слово и обозначить так помощников руководителей, тогда бы получилось: десница Авдотья… на ресепшен. «Полный абсурд»,— скажете вы и будете совершенно правы. Все, что противоречит здравому смыслу, уходит из языка, ненужные слова отмирают, но остаются те, что принимаются большинством, обогащая нашу лексику, поэтому не стоит опасаться за чистоту русского языка, который несмотря ни на что на протяжении многих веков не утрачивает своей уникальности и самобытности.
Главное, помнить о том, что существуют нормы и правила, орфография и грамматика, поэтому, если заимствования будут выражены, например, так: «Я сижу на рицепшине в холлдинге и занимаюсь с вип клиентоми каторым организую кофе с брэйком», то это уже не русский язык. И это не проблема русского языка, а проблемы в данном случае у человека, который может так написать. Используйте любые слова, но используйте их правильно, не следует бояться неологизмов, нужно просто знать, где они неизбежны, а где неуместны. Вообще то, как человек говорит или пишет, какие слова при этом употребляет, во многом его характеризует. Конечно, ошибки на письме бывают у каждого, но люди, ответственные за коммуникацию, их допускать не должны.
Неприятно поразила ошибка на обложке (!) российского издания журнала «Форбс» № 104, ноябрь 2012 года. Цитируем: «Тот самый Тимченко. Первое интервью богатейшего из друзей Путина». Слово интервью тоже относится к разряду иноязычных, но оно уже давно освоено русским языком, всем понятно: интервью не склоняется и ударение ставится на последний слог. Непонятно другое, почему даже корректоры, работающие в этом журнале, не знают, что не может быть интервью кого-то. Можно сказать/написать: опубликовать интервью с кем-то, взять интервью у кого-то, дать интервью кому-то.
Попробуем разобраться. Английское слово interview означает «беседа с глазу на глаз», буквально: «интер» — «между», «вью» — «взгляд», т. е. это обмен взглядами, мнениями, что и переводится как беседа или диалог. Беседа или диалог подразумевает не менее двух лиц — кто-то спрашивает, а кто-то отвечает на вопросы, т. о. происходит общение. Человек не может беседовать сам с собой, в таком случае это уже не беседа, не диалог, а монолог, т. е. речь одного лица. Интервью не может принадлежать одному индивиду, в процессе участвуют как минимум два собеседника. Как же в таком случае понимать «интервью богатейшего из друзей Путина»? Беседа богатейшего из друзей Путина? Обмен мнениями богатейшего из друзей Путина? Диалог богатейшего из друзей Путина? Все это очень нелогично. Следовало написать: интервью с богатейшим из друзей Путина. Неправильно также говорить/писать, например, так: в своем интервью он объясняет... Нужно: в интервью он объясняет… Вы же не скажете «он дает свое интервью». Разве можно дать чужое интервью, т. е. ответить на вопросы, не отвечая на них?
Ни в одном (!) словаре или справочнике вы не найдете «интервью какого-то одного лица» — без участия интервьюера или интервьюируемого, т. е. «интервью кого-то» (см. статью «Управляем грамотно» в «СД» № 9). Интересно, чем руководствовались сотрудники «Форбса», утверждая обложку журнала? Очевидно, недостаточной осведомленностью о литературной норме русского языка. Увы, ошибки подобного рода не редкость в нашей жизни, особенно удручает, что их допускают СМИ. И разве дело здесь в «засилье иностранных слов»?